Бойся, я с тобой 3. Страшная книга о роковых и неотразимых. Восстать из пепла

(Правда, мне сложно понять, каким образом пациент может составить представление о том, решены проблемы у психотерапевта или нет. На лбу это у него не написано, а отталкиваться от факта наличия у доктора семьи – неверно.)

«Если врач тебе не помог, или вскоре после улучшения возникло обострение, ищи другого врача. Но вначале подумай, выполнил ли ты его рекомендации. В моей практике были такие случаи, когда больные многие годы лечились у одного и того же врача без особого эффекта. Затем, сменив доктора, быстро достигали улучшения».

«Квалификация психотерапевта обратно пропорциональна количеству даваемых советов. Моя задача, чтобы, работая со мною, человек научился принимать решения и нести за это ответственность. Тогда через какое-то время он сможет обойтись без меня. Нельзя же вечно лечиться!» – пишет Михаил Литвак.

Елена Емельянова отмечает несколько наиболее распространенных ошибок терапевта. Во-первых, это позиция «консультант сверху», когда он навязывает пациенту свое мировоззрение и ценности:

«Это приводит к возникновению у клиента ощущения давления и даже насилия. Обсуждение психологических аспектов проблемы заменяется трансляцией социальных, этических, нравственных норм. Вместо сопровождения клиента при решении его проблемы консультант буквально “волочет” его к “правильному” решению. В такой ситуации у клиента либо растет сопротивление и полностью утрачивается доверие к психологу, либо формируется зависимость от консультанта, развивается ощущение собственного бессилия: клиент полностью перекладывает на плечи “всемогущего” и “всезнающего” специалиста всю ответственность за решение проблемы».

«Часто от женщин-психологов идет такой посыл: “Я бы так не стала, я бы такого не нашла, он бы со мной так себя не вел”. Все то же, что я слышала от окружающих!» – пишет читательница.

По наблюдениям Елены Емельяновой люди, находящие в созависимых отношениях, бессознательно стремятся к тому, чтобы консультант занял позицию Спасателя. И хотя эта роль свойственна многим людям помогающих профессий, консультантам надо уметь вовремя «поймать» момент, когда он сам невольно готов вступить в созависимые отношения с клиентом. И, соответственно, притормозить.

Другой типаж неэффективного психолога, по мнению Елены Емельяновой – «терапевт снизу», которого клиент попросту использует:

«Обычно такой позиции консультанта добиваются манипуляторы, которые преследуют цель невротического наслаждения властью и унижения собеседника. Но иногда основным приемом взаимодействия становится нападение – защитная реакция клиентов, которые испытывают трудности в принятии помощи вообще и психолога в частности. Особенно часто мольба-нападение осуществляется, когда к психологу-женщине обращаются властные мужчины (обычно это происходит только в самых острых кризисных состояниях)».

Таким образом, мы приходим к простой и логичной мысли, что взаимодействие клиента и консультанта должно идти на равных, как и в любых здоровых отношениях.

«Терапевт должен доверять силам и возможностям клиента, а тот, в свою очередь, ощущать ответственность за свою судьбу и за разрешение своей проблемы», – пишет Елена Емельянова.

«Если психолог выдает поспешные суждения, если в них не чувствуется ни тени сомнения в своем “знании жизни”, стоит насторожиться. А уж если эти суждения выдаются в безапелляционной форме и сопровождаются язвительными замечаниями, касающимися вашей личности, то бегом от такого спеца. Еще должен насторожить холодок во взгляде и в голосе. Нет-нет да это должно проскользнуть у специалиста, которому до вашего состояния и вашей жизни нет никакого дела», – советует читатель.

С «плохими» специалистами разобрались, а вот как ведут себя хорошие? Рассказывают мои читатели:

«В поисках поддержки со стороны близких и психологов нужно обращать внимание в первую очередь на то, старается ли человек терпеливо выслушать (без осуждения!) весь ваш “параноидальный бред и трэш”, интересуют ли его подробности, задает ли он вопросы, а что все-таки ты чувствовал тогда и сейчас, что думал тогда и думаешь сейчас по поводу травмирующей ситуации».

«Моя психолог не просто гладит меня по головке, а рассказывает о процессах, которые происходят со мной после абьюза, объясняет, что все это нормально, что это пройдет и что на это нужно время. Например, в тот период, когда у меня кипело все внутри по поводу матери, меня саму бесило, что я каждую сессию говорю и говорю про мать, мне казалось иногда, что я хожу по кругу и никак не могу из него вырваться, что это не продуктивно.

Но на самом деле я просто кусочек за кусочком складывала правильный пазл. Если изначально у меня была картинка “мать – жертва, поэтому она так себя ведет”, то постепенно, разбирая разные ситуации, переосмысливая их, я сложила картинку “мать – абьюзер, и она намеренно причиняет мне боль”. Когда картинка сложилась, меня отпустило, и потребность пережевывать это отпала.

А “глажение по головке” заключалось в том, что психолог говорила: “Да, у многих так бывает, многие злятся и это нормально, скоро станет легче”».