Бойся сбычи мечт

— Вероятно, мы наткнулись на неприкосновенный запас предков, — сказал я, продвигаясь за «археологом».

— Вот здесь мы вчера нашли кувшины с мёдом, а этот в том вигваме, — Большой Барсук вошёл в комнату, где шли раскопки, и показал на «артефакт».

Кувшин был таким же большим, как и предыдущие, наполненные сыпучими продуктами: сухими фруктами, зерном, солью, перцем.

— Вскрывайте, — сказал я, видя нетерпение на лицах.

Одни из «археологов» стал ковырять внутри кувшина и вскоре раздался его огорчённый возглас. Он залез в кувшин рукой, вытащил сжатый кулак и, раскрыв, показал мне содержимое: чёрный порошок, похожий на уголь.

— Ё-моё! Порох, что ли?! — Не веря своим глазам, произнёс я. — А ну ка, высыпь его на пол. Только аккуратно. Горкой.

Ветер высыпал порошок.

— Отошли все! — Приказал я. — Дай-ка факел!

Барсук передал факел и отошёл на пару шагов. Я прикоснулся огнём к чёрной кучке, и она вспыхнула с сильным хлопком. Барсук отпрянул.

— Ё-моё! Порох! — Вскрикнул я. — Быстро засыпайте его порошковой глиной. Ай-яй-яй! Вот это предки!

Я потеребил бороду и возбуждённо заходил по ещё не раскопанной глиняной поверхности.

— Где-то рядом должны лежать ружья. Возможно, в том углу.

— Что такое «ружья»? — Спросил Ветер.

— Это медные палки с дырками, куда засыпают порох.

Комнату только-только начали раскапывать, вынося глину в помещение, где выпекали керамику и кирпичи. Мы продолжали кирпичное производство и некоторых иных вещей. При добавлении серой глины выходили неплохие керамические изделия. Например, я себе сделал стульчак, в который вставлялся ночной горшок. Очень удобная вещь, особенно там, где ночью темно и можно что-нибудь нечаянно перевернуть.

— Это очень полезная находка. Ищите дальше, друзья.

Ружья нашли в тот же день. И ружья, и пушки. И ещё порох. Очень много пороха. И это было хорошо.

Глава одиннадцатая

— Заряжай! — Приказал я сам себе, поднял вверх руку с факелом.

Заряжающий заложил в ствол мешок с порохом.

— Проталкивай! — Крикнул я, и первый подручный пропихнул мешок в камеру и утрамбовал его там.

— Картечь! — Крикнул я, и заряжающий вставил берестяной патрон с картечью, а первый подручный пропихнул его в ствол.

— Пыж! — Крикнул я, и заряжающий вставил пыж, а первый подручный пропихнул его в ствол и утрамбовал.

— Порох!

Заряжающий вставил воронку в отверстие запала, пробил воронкой мешок с порохом и отсыпал в неё меру пороха. Вынув воронку так, что оставшийся порох просыпался на полку, он сказал:

— Орудие к стрельбе готово, Вихо.

— Целься! — Крикнул я.

Наводчик закрутил винтами горизонтальной и вертикальной наводки.

— Есть цель! — Крикнул он.

— Огонь! — Крикнул я.

Первый подручный поднёс горящий фитиль к полке, порох вспыхнул, пушка вздрогнула, орудие скользнуло по суппорту лафета и вернулось вперёд.

Патрон вылетел из ствола и разлетелся от соприкосновения с воздухом. Картечь расширяющейся воронкой сблизилась с целью.

Палатку как ветром сдуло.

Вслед за первым, с задержкой в две-три секунды, раздалось ещё три выстрела других орудий.

— Поворачивай! Зачищай!

Первый и второй номера развернули лафет. Второй номер засунул в ствол щётку и «деранул» несколько раз канал, очищая его от горящих тряпок. Макнув щётку в емкость с густым жиром, первый номер ещё раз «деранул» ствол изнутри и крикнув: «Готово!», встал по стойке смирно, приставив комель щётки к ноге.

Я взял факел и, подняв его над головой, скомандовал:

— Заряжай!

* * *

Вместо родственников жены пришли французы. Пришли, как мы и ожидали, по замёрзшей реке.

Однажды ночью залаяли и завыли волки и просвистели стрелы со свистульками. Мы долго отрабатывали ночную стрельбу из лука в сторону лагеря, выверяя направление полёта «тупорылой» стрелы. Хоть стрела не пуля, но тоже дура.

Увидев перед собой не открытое поселение, а кирпичную стену, французы встали лагерем на расстоянии полёта стрелы, установили палатки и прислали парламентёров.

— Мы пришли к вам с миром, — сказал офицер через индейца-переводчика. — Мы принесли вам подарки. Мы хотим поговорить с вашим вождём.

Солдаты поднесли к стене мешки и достали из них несколько разноцветных одеял и небольшой ящичек со стеклянной бижутерией и зеркалами. Я заметил на лицах солдат следы оспы и сразу всё понял.

— Я вождь и не хочу с вами разговаривать, — сказал я. — Я требую уйти с наших земель! Если вы не покинете эти земли до завтра, вы будете уничтожены.

— Ты объявляешь нам войну? — Спросил офицер вполне серьёзно.

— Нет. До завтрашнего утра. С восходом солнца вы будите считаться нашей добычей. Имейте ввиду, что добычу мы едим.

— Ты не слишком гостеприимен, вождь. Как тебя зовут?

— Меня не надо звать. Я прихожу сам, когда хочу и куда хочу. Особенно на моей земле.

— Нас по-другому встречали твои соседи, вождь. И я знаю твоё имя. Тебя зовут Кохэн Лэнса.

— Я рад, что ты знаешь моё имя. А теперь уходи и уводи своих людей.

— Если ты убьёшь нас, сюда придёт много наших друзей. Они отомстят за нас.

— Как много? — Спросил я.

— Очень много.

— Тогда мы выкопаем яму больше.

— Для чего? — Спросил офицер.

— Для ваших трупов. Мы столько не съедим.