Бойцов не оплакивают. Повесть об Антонио Грамши

— Мальчик уже далеко, он вас не слышит, — миролюбиво сказал профессор Космо. — Не укажете ли вы, синьора, где живет студент Антонио Грамши.

Не отвечая, женщина скрылась в одной из квартир. Изумленный и раздосадованный профессор попытался самостоятельно решить проблему, но женщина уже появилась вновь. Она сняла фартук, прошлась гребнем по волосам и накинула на плечи шаль.

— Вы что-то спрашивали, синьор? — к удивлению профессора, низким грудным голосом произнесла женщина.

— Только одно: где живет студент Антонио Грамши?

— А, наш Сансонедду — маленький Самсон. Его так прозвали за пышные кудри. А может быть, еще за что. Кажется, его так называли в детстве. Ну, а прозвища, они, знаете, синьор, прилипчивы. Это здесь, у вдовы Берра. Хозяйка уехала на три дня, а синьор студент дома. Сегодня он никуда не выходил. Пожалуйста, я вам открою дверь. Осторожнее, здесь темно. Если вам что-нибудь нужно будет, я живу напротив.

В маленькой комнате, куда вошел профессор, на первом плане были книги. На столе, на подоконнике, на простой, очевидно самодельной, полке. Грамши лежал на кровати.

— Здравствуйте, Антонио, наконец я до вас добрался, — произнес профессор. Грамши молчал.

— Вы спите? Днем? Может быть, вы нездоровы?

Грамши молчал. Космо наклонился над изголовьем, густая черная борода коснулась лица Грамши.

— Да что с вами, Антонио? — обеспокоенно спросил профессор.

Он положил руку на лоб Грамши, пощупал пульс. Сомнения не было, Грамши не спал, а находился в глубоком обмороке.

Профессор беспомощно оглянулся. Книги, дорогие сердцу профессора книги, верные его спутники и друзья, здесь ничем не могли помочь. Людям нужны люди. Профессор выскочил на площадку, отворил противоположную дверь и закричал:

— Синьора, пожалуйста, синьора!.. — И сразу же, словно ожидая зова, показалась давешняя женщина.

— Меня зовут Франческа.

— Да-да, синьора Франческа! Понимаете, он лежит без сознания. Надо врача.

— Не волнуйтесь, синьор, сейчас позовем.— Она перегнулась через перила и закричала:

— Карлуччо!..

— …у-уччо!.. — покатилось по всем этажам.

— Беги за до-октором Ломбардо-о-о!..

— А он услышал вас? — с сомнением спросил Космо.

— О-го, еще как услышал.

В подтверждение этого внизу «выстрелила» дверь.

— Не снимайте пальто, синьор, в комнате холодно. Я принесу скальдино, погреете руки. Идемте к нашему больному... Только вы не волнуйтесь, это уже у него однажды было. Доктор сказал, что Антонио слишком много работает и слишком мало ест.

— Почему мало ест? У него нет аппетита?

Наивность вопроса рассмешила Франческу.

— У бедных людей так часто бывает, синьор.

Доброжелательное спокойствие Франчески внушало доверие. Женщина на минуту отлучилась, тут же вернулась с чашкой воды и флаконом. Водой брызнула в лицо Грамши, жидкостью из флакона смочила носовой платок и натерла ему виски. В комнате резко запахло нашатырным спиртом. Грамши шевельнулся и открыл глаза.

— Ай, Сансонедду, Сансонедду,—укоризненно покачала головой Франческа.— Напугали профессора... Посидите, синьор, возле него. Я сейчас вернусь.

Она вышла. Космо растерянно сел.

Взгляд больного стал осмысленным.

— Здравствуйте, профессор... Вы... За вами послала добрая Франческа?

— Нет, нет. Лежите, дорогой Антонио, не разговаривайте.

Женщина вернулась с подносом, на котором стояли дне чашки — с кофе и бульоном и скальдино — небольшим глиняным сосудом с горячей золой. Скальдино она поставила на скамеечку в ногах постели, кофе подала

Грамши, придерживая чашку, пока больной не сделал несколько глотков.

В комнату вбежал Карлуччо:

— Доктор сказал: буду через час.

— Через час?! — возмутился Космо.

— Доктор сказал: мама знает, что нужно сделать,

— Знает, знает, — добродушно отозвалась Франческа, подавая больному бульон.— Бедные люди без докторов рождаются и без докторов умирают, когда приходит время. Наше время еще не пришло, Сансонедду, нам еще жить и жить! — говорила она, придерживая чашку, хотя в этом уже не было нужды: щеки больного порозовели, движения стали увереннее.

Космо шепнул несколько слов Карлуччо, сунул ему деньги. Карлуччо умчался. Вышла и Франческа.

— И весь этот переполох из-за меня, — смущенно сказал Грамши. — Кажется, я потерял сознание?

— Это был обморок, Антонио. Думаю, на почве переутомления и... голода. Боже мой, голода!.. Как вы могли мне ничего не сказать?

— Сказать что?.. Я легкомысленно растратил свои деньги и расплачиваюсь за легкомыслие. Вот и все. Вы не представляете, как дорого стоит в Турине простое женское платье.

— Женское платье? — ошарашено переспросил Космо. — Впрочем, почему же... Молодой человек должен иногда повеселиться.

Грамши тихо засмеялся.

— Что тут смешного, Антонио?

— Нет, ничего. Но кажется, я впервые смеюсь за последние два года. В течение двух лет я жил вне мира, почти как во сне. Я жил только мозгом, совсем не жил сердцем. И работал. Возможно, работал слишком много, больше, чем позволяли силы. Только работал. Ни разу не засмеялся и ни разу не заплакал, Но хватит об этом.