Бойцовский клуб

— Переработка отходов и ограничение скорости движения — это полная чушь, — сказал Тайлер. — Мне это напоминает тех курильщиков, что решают бросить курить, лёжа на смертном одре.

«Проект Разгром» спасёт мир. Наступит ледниковый период для культуры. Искусственно вызванные тёмные века. «Проект Разгром» вынудит человечество погрузиться в спячку и ограничить свои аппетиты на время, необходимое Земле для восстановления ресурсов.

— Это единственное оправдание анархии, — говорит Тайлер. — Ты только задумайся.

Бойцовский клуб делает мужчин из клерков и кассиров. «Проект Разгром» сделает что-нибудь более приличное из современной цивилизации.

— Представь, — говорит Тайлер, — лося, бредущего мимо разбитых витрин супермаркета и гниющих куч красивых платьев и фраков на плечиках. Мы будем носить одну одежду из кожи, которой нам хватит на всю жизнь, и карабкаться по стволам лиан толщиной с руку, которые обовьют небоскрёбы. Как в сказке о Джеке и волшебном горошке. Вскарабкаешься выше крон влажного леса, а там воздух такой чистый, что можно рассмотреть крошечные фигурки людей, молотящих зерно и раскладывающих полосы кабаньего мяса вялиться на протянувшейся на тысячи миль и раскалённой августовским солнцем пустой восьмирядной скоростной автострады.

Такова цель «Проекта Разгром», сказал Тайлер: полное и немедленное уничтожение цивилизации.

Каков будет следующий этап «Проекта Разгром» не знает никто, кроме Тайлера. Не задавать никогда вопросов — это второе правило «Проекта Разгром».

— Пуль покупать не надо, — говорит Тайлер членам «Комитета Разбоя». — И на тот случай, если у вас возник такой вопрос, сообщаю вам: да, нам придётся убивать.

Поджоги. Разбой. Неповиновение и Дезинформация.

Не задавать вопросов. Никогда не задавать вопросов. Никаких извинений, никакой лжи.

Пятое правило «Проекта Разгром»: Тайлер всегда прав.

17

Мой начальник снова кладёт на стол рядом с моим локтем какой-то листок бумаги. Галстук я больше не ношу. На моём начальнике — голубой галстук, значит, сегодня — вторник. Дверь в его кабинет теперь всегда закрыта, и мы не обменялись и парой слов с того дня, как он нашёл в копировальной машине листок с правилами бойцовского клуба, и я предположил, что могу прострелить ему брюхо из крупнокалиберного оружия. А я всего-то навсего дурачился.

Или, скажем, я могу взять и позвонить в отдел качества Департамента транспорта. Скоба крепления переднего сиденья ни разу не проходила испытания на лобовое столкновение до того, как была направлена в производство.

Если знаешь, где искать, то найдёшь скелет в любом шкафу.

Доброе утро, говорю я.

— Доброе, — говорит он.

Рядом с моим локтем ещё один совершенно секретный документ, который Тайлер попросил меня размножить. Неделю назад Тайлер мерил шагами подвал нашего дома на Бумажной улице. Шестьдесят пять приставных шагов в длину и сорок — в ширину. Тайлер размышлял вслух. Тайлер спросил меня:

— Сколько будет шестью семь?

Сорок два.

— А сорок два умножить на три?

Сто двадцать шесть.

Тайлер дал мне рукописный листок и попросил набрать текст и размножить его в семидесяти двух экземплярах.

Зачем столько?

— Потому что, — говорит Тайлер, — ровно столько парней сможет спать в этом подвале, если поставить в нём трёхэтажные армейские казарменные кровати.

А их имущество? — спросил я.

Тайлер ответил:

— Они принесут с собой только то, что значится в этом списке, — всё умещается под матрасом.

Список, который мой начальник нашёл в копировальной машине. Копировальной машине, счётчик которой всё ещё был установлен на семьдесят две копии.

«Наличие указанных предметов не является гарантией допуска к тренировке, но никто не будет допущен, если явится без них и без пятисот долларов на похороны».

Кремация трупа стоит не менее трёхсот долларов, утверждает Тайлер, а цены постоянно растут. Если ты умрёшь, а денег таких у тебя нет, твоё тело станет добычей студентов-медиков.

Деньги курсант должен постоянно носить в ботинке на случай, если его убьют, чтобы похороны не пришлось оплачивать «Проекту Разгром».

Кроме этого курсант должен иметь при себе следующие предметы:

— Две чёрных рубашки.

Две пары чёрных брюк.

Две пары прочных чёрных ботинок.

Две пары чёрных носков и две смены простого нижнего белья.

Одно плотное чёрное пальто.

Всё это — один комплект с собой, второй — на себе.

Одно белое полотенце.

Один армейский походный матрас из поролона.

Один белый пластиковый котелок.

Я сижу за столом, мой начальник стоит рядом. Я подбираю со стола оригинал списка и говорю:

— Спасибо.

Мой начальник возвращается в кабинет, а я возвращаюсь к работе — к незаконченному пасьянсу у меня на компьютере.

После работы я отдаю копии Тайлеру. Дни проходят один за другим. Я иду на работу.

Я прихожу домой.

Я иду на работу.