Бойцовский клуб

Я вспомнил всё, что было известно Тайлеру.

Патрик Мэдден составлял список баров, в которых проходят собрания бойцовского клуба.

Внезапно я вспоминаю, как обращаться с кинопроектором. Как взламывать замки. Я вспомнил, что Тайлер снял дом на Бумажной улице ещё до того, как он явился мне на пляже.

Я знаю даже, откуда взялся Тайлер. Тайлер любил Марлу. С первой нашей встречи часть меня влюбилась в Марлу, и эта-то часть и стала Дёрденом.

Впрочем ничего из этого не имеет значенья. По крайней мере, сейчас. Но воспоминания возвращались ко мне, пока я шёл от церкви к ближайшему бойцовскому клубу.

По субботним вечерам встречи бойцовского клуба проходят в подвале бара «Арсенал». Наверное, он уже значился в списке, который составлял Патрик Мэдден, бедный мёртвый Патрик Мэдден…

Я вхожу в бар «Арсенал» и толпа расступается передо мной, словно расстёгивающаяся застёжка «молния». Для всех здесь я — Тайлер Дёрден, великий и ужасный. Бог и отец.

Я слышу, как вокруг все говорят:

— Добрый вечер, сэр!

— Добро пожаловать в бойцовский клуб, сэр!

— Спасибо за то, что пришли, сэр!

Моё лицо только недавно начало заживать. Дыра в щеке перестала зиять. Мои губы снова начали улыбаться своей обычной улыбкой.

Поскольку я — Тайлер Дёрден, я — выше всех правил. Я вызываю на поединок всех парней в этом клубе. Пятьдесят боёв. Без обуви. Голыми по пояс.

Поединок продолжается столько, сколько потребуется.

Ведь если Тайлер любит Марлу.

То и я люблю Марлу.

То, что происходит дальше, словами описать невозможно. Я хочу изгадить пляжи Франции, которых никогда не увижу. Только представь себе охоту на лосей в сырых лесах на склонах каньона вблизи от развалин Рокфеллер-центра.

В первом же бою мой противник захватывает меня в двойной нельсон и размазывает лицом, щеками, дырой в щеке по бетонному полу, пока все зубы у меня во рту не ломаются и не вонзаются своими зазубренными корнями в язык.

И теперь я уже могу вспомнить, как мёртвый Патрик Мэдден лежит на полу, а рядом его крошечная жена, похожая на статуэтку девочки с шиньоном на голове, хихикая, пытается влить шампанское из бокала между мёртвых губ своего мужа.

Жена сказала, что фальшивую кровь легко отличить от настоящей, поскольку она очень красная. И с этими словами она опустила два пальца в алую лужицу, а затем положила их к себе в рот.

Зубы вонзились в мой язык. Вкус крови.

Жена Патрика Мэддена ощутила вкус крови.

Я вспомнил, как стоял на краю танцевального зала с обезьянками-астронавтами, одетыми официантами, которые окружали меня, будто телохранители. Я помню Марлу в платье с тёмно-красными розами, которая смотрела на меня с другой стороны зала.

Во время второй схватки мой противник упёрся коленом мне между лопаток. Он завернул мне руки за спину и принялся бить меня грудью о бетонный пол. Я слышал, как с одной стороны хрустнула моя ключица.

Я хотел бы раскрошить молотком на мелкие кусочки греческую коллекцию в Британском музее и подтереться Моной Лизой.

Жена Патрика Мэддена стояла, подняв два окровавленных пальца, с кровью, скопившейся между зубов во рту, и кровь её мужа стекала по пальцам и струилась по ладони, по запястью, по алмазному браслету и капала с локтя.

Схватка номер три. Я очнулся, и как раз настало время для схватки номер три. У нас в бойцовском клубе больше нет имён.

Твоё имя не имеет значения.

Твоя фамилия не имеет значения.

Номер третий откуда-то знает, что мне нужно. Он проводит захват рукой и прижимает мою голову к груди. Темно и душно, воздуха ровно столько, чтобы не заснуть. Он удерживает голову сгибом руки, как младенца или футбольный мяч, а костяшками второй руки молотит меня по голове.

До тех пор, пока обломки моих зубов не протыкают мне щёку.

До тех пор, пока дыра в моей щеке не соединяется с уголком рта, отчего рваная, кровавая гримаса рассекает всё моё лицо от носа до уха.

Номер третий лупцует меня до тех пор, пока не разбивает в кровь свой кулак.

До тех пор, пока слёзы не начинают струиться у меня из глаз.

Все, кого ты любил, или бросят тебя или умрут.

Всё, что ты создал, будет забыто.

Всё, чем ты гордился, будет со временем выброшено на помойку.

Я — Озимандия, я — мощный царь царей[25].

Ещё один удар, мои челюсти щёлкают, и откушенная половина моего языка падает на пол, где на неё кто-то наступает.

Маленькая фигурка жены Патрика Мэддена становится на колени рядом с телом своего мужа, а кругом пьяные богачи — люди, которых Мэддены считали своими друзьями, хохочут во всё горло.

Она зовёт его:

— Патрик?

Лужа крови становится всё больше и больше, и, наконец, касается края её юбки. Она говорит:

— Патрик, кончай, хватит притворяться мёртвым!

Кровь начинает подниматься по ткани её юбки за счёт капиллярного эффекта — всё выше и выше и выше.

Вокруг меня участники «Проекта Разгром» начинают кричать.

И вслед за ними начинает кричать жена Патрика Мэддена.

А в подвале бара «Арсенал» Тайлер Дёрден падает на пол тёплым комком окровавленного мяса. Великий и ужасный Тайлер Дёрден, который на мгновение обрёл совершенство и сказал, что минутное совершенство оправдывает все усилия.