Боль

Какие все в этом городе странные: видят перед собой человека, с которым явно что-то не в порядке, и все равно задают этот дурацкий вопрос!

– Вы можете встать? – спрашивали ее. – Головой не ушиблись? Вызвать вам скорую? – Хор голосов, мешанина вопросов, которые она слышала, но не понимала, понимала, но не могла ответить, могла, но не хотела…

Она слишком устала, надо, наконец, выспаться, слишком много выпила, надо поспать, неважно где – тут, на тротуаре, даже спокойнее, чем в кровати Альмы. Ирис с трудом перевернулась на спину, провела языком по зубам, проверяя, все ли целы. Ее тело сплошь покрыто болью, как небо звездами. Моргнув, она вдруг их увидела – до чего же странно, такие яркие звезды в самом центре города! Но они не помешают ей заснуть, теперь уже ничто не помешает ей заснуть, даже разговоры над ее головой, словно она младенец или умирающая старуха.

– Она только что была у нас, у нее дочь в больнице! – крикнул кто-то, и на мгновение Ирис охватила паника: Альма в больнице! Ведь она гонялась за ней по улицам, чтобы спасти от несчастья! Альма в больнице! Но в следующий миг она вспомнила: официантка! Видимо, у той как раз закончилась смена.

– В какой больнице ваша дочь? – спросила та, наклонившись так низко, что кончики длинных каштановых волос ласкали щеку Ирис. Она всегда объясняла своим ученикам, что наша ложь обязательно к нам вернется и подставит подножку. Более того, иной раз добавляла она, наша ложь часто становится правдой. И вот теперь эта ужасная правда наконец до нее дошла. Кто знает, на кого наткнулась Альма? Кто знает, куда этот тип отправил ее, такую накрашенную? В этом городе полно пьяниц и наркоманов, спать сейчас нельзя, надо спешить на помощь, несмотря на эти звезды боли. Если тщательно прочесать весь город, улицу за улицей, то Альма в конце концов обязательно найдется. Ирис попыталась опереться на левую руку, та болела чуть меньше. А ее обступили бесчисленные ноги, человек десять как минимум – миньян[29].

Ах, если бы взмыть вверх, воспарить над улицами. Чтобы они глянули на тротуар – а ее там больше нет, от нее ничего не осталось. Тогда бы им пришлось вернуться к собственным делам, вместо того чтобы заниматься ее проблемами. Возможно, мать Нонны права: люди здесь слишком любят совать нос в чужие дела. И тут сквозь толпу протиснулась еще одна пара ног – здоровенные ножищи в светлых кроссовках, – и над ней наклонился очередной доброхот. Откуда он знает ее имя?

– Ирис! – сказал он. – Что случилось? Вы упали? Я вас искал.

Она простонала:

– Саша, я потеряла ее, я не смогла ее найти!

– Она вернется, – заверил он. – Давайте я помогу вам добраться до дома.

И через мгновение толпа стала разочарованно разбредаться: столько времени потрачено даром, все закончилось, не успев толком начаться.

– Этот человек опасен, – сказал Саша, присаживаясь рядом с ней на тротуар и закуривая сигарету. – Я бы его раздавил обеими руками, потом швырнул бы на пол, дал пинка и выбросил на помойку.

Она усмехнулась, несмотря на боль:

– Ты в своем репертуаре! Точно так же ты выражался, когда был маленький.

Он улыбнулся – застенчиво, виновато, но вместе с тем с гордостью за того мальчишку, которым был когда-то, – вполне понятной. Он был дерзким и упрямым, он считал, что окружен врагами, и не желал сдаваться, и сейчас его присутствие волшебным образом добавляло ей сил. Какое чудо, что он ей встретился! Как могло ей прийти в голову вести эту битву без него?

– Давайте проверим, что с вами, – сказал он, внимательно глядя на нее, пока его огромная нога давила окурок. – Где у вас болит и насколько сильно? Я в армии прошел курс фельдшерской подготовки.

– Страшно болит правая рука, правое колено и под ребрами.

Он проверил ее руку:

– Шевелить пальцами можете?

– С трудом, – простонала она.

– Правая рука совсем распухла. Нужно вызвать скорую.

– Нет, ни в коем случае! – воскликнула Ирис. – Подождем до утра, пожалуйста, Саша! – умоляла она его, точно маленькая девочка отца.

Он ощупал ее руку:

– Ну, можно, конечно, завтра пойти в поликлинику. Вопрос только в том, насколько вам больно.

– Я предпочитаю подождать. Поможешь мне встать?

Осторожным, очень медленным движением он поднял ее с тротуара и поставил на ноги:

– Ступать можете?

– С трудом, – снова простонала Ирис.

Тут рядом с ними предупредительно остановилось такси, и Саша помог ей лечь на заднее сиденье. Через считаные минуты они уже были возле серого здания на столбах, он расплатился с водителем, склонился над ней и поднял на руки, как жених невесту в ночь свадьбы, чтобы внести в их новое жилье. Голова Ирис покоилась на его широкой груди в полосатой рубашке, его кожа была гладкой, а сердце мощным…

– Ой, Эйтан, – вздохнула она, – мы думали, что мы дети богов, что мы можем вернуться назад и исправить все ошибки!

У входа в дом он застыл на месте. Почувствовав, как напряглись его мышцы, Ирис повернула голову и увидела дочь: Альма сидела на ступеньках в желтом коротеньком платье, сжав колени. При виде Саши с матерью на руках ее сильно подведенные глаза расширились от изумления, и она кинулась им навстречу.