Боль (СИ)

— Всё же, в чём дело? — задумчиво произнёс Чарльз. — Извращенец решил дальше позориться, наплевав на то, что ломает себе жизнь?! И, — заметьте, — жизнь своим близким тоже ломает! Что про Констанцию и дочерей скажут? Что они делать будут? О них подумай! Да тебя же теперь ни одно приличное общество не примет, а достопочтенные джентльмены начнут прятать от тебя своих сыновей! Если ещё сами не попрячутся. Я вот лично этим и займусь! И Фреду посоветую. Кстати, мистер Мартин… — Чарльз подмигнул ему, — вас это тоже касается! Вам тоже не мешало бы последовать нашему с Фредом примеру! А то Джеральд у нас чего-то попутал!

— Ты чего несёшь?! Это же оскорбления чистой воды!

Он ушам своим не верил, не верил, что такое можно сказать в его адрес! Всё внутри клокотало от ярости и ненависти.

— Или же… — продолжал рассуждать Чарльз, не обращая на его возмущения никакого внимания. — Джеральд вообще-то не похож на извращенца… Скажи! А этот юноша, — он указал на Адриана, — не сын ли той самой рабыни?

Глава 27. Грандиозный скандал продолжается

Зависло молчание. Будто бы раздался выстрел, все испугались и затихли.

— «…той самой рабыни»? Это ещё кто такая? — первой в себя пришла Констанция.

— Адриан, а-ну, пошёл вон отсюда! — очухался Джеральд и закричал на него.

— Нет, никуда он не пойдёт, — заступился Фил. — И не смей с ним так разговаривать!

— Тогда вдвоём пошли вон отсюда!

Рука Адриана задрожала.

— Выйди на свежий воздух, — мягко сказал ему Фил. — Я тут постою, но скоро приду к тебе, — и бережно обнял его, как родного, младшего брата. — Обещаю, я быстро. Мне надо… морду ему набить… Я заберу тебя с собой, и всё у тебя будет хорошо…

Тот послушался. На самом деле Адриан осознал только слово «выйди».

Снова зависло молчание. Джеральд сел в кресло и глубоко вздохнул.

— Ладно, не буду его наказывать. Фил, ты манатки хотел сложить? Можешь идти. Я тебя не задерживаю. Адриана трогать не смей. Тебя на выходе с ним всё равно никто не пропустит.

Но не так-то просто было забыть недавнее всеобщее потрясение, не так-то просто было сделать вид, что ничего не происходит после того грандиозного скандала и слов о загадочной рабыне.

— Что-то мне это уже подозрительно! Ты что так прикипел к нему? На старости лет в мужика влюбился? — заявила Констанция. Её всю трясло от злости.

— Что, я извращенец, по-твоему?! — обиделся муж. — Почему я должен в сотый раз объяснять?! Почему я не имею право иметь какую-то свою вещь, — он сделал ударение на «свою», — которая мне нравится?

— Так нравится все-таки? — подколола его Эвелина. — Продай нам с Мартином, я скажу всем, что это мой сын! Мол, с рабом согрешила по молодости!

— Ты сошла с ума! — воскликнула Констанция.

— Нет, он такой красивый, что никто с ним не сравнится! Хорошо иметь такого красавца-сына! Мне в моём возрасте уже не стать матерью: сама я не рожу уже. А зачем выбирать из приёмных детей страшного, если есть такая красота?!

— Да ну тебя! — махнула рукой кузина. — Ты ненормальная! И ты тоже, — показала она пальцем на мужа. — До такой степени привязаться к какому-то рабу! Либо, правда, извращенец старый, либо это ты «согрешил по молодости»!

— Да! — внезапно воскликнул Джеральд, выйдя из себя. — Да, я согрешил!

— Что?! — вскричали все хором.

— Я…я…я… Я это… Ты меня вывела… — произнёс мужчина тихо, сам испугавшись сказанного. — А ладно! Чего уж там таить?! Когда я родился, моя сестра Фелиция была уже взрослой, дети знакомых и родственников — тоже, мне не с кем было играть. И единственным ребёнком, который играл со мной, была она… Алиссия. Она была рабыней, дочерью наших рабов. И мы с ней дружили. И дня не могли друг без друга. Даррен был не в нашей компании — он старше, ему с нами неинтересно было. Они все с Фелицией общались… пока та не вышла замуж. Но время шло, и мы с Алиссией поняли, что, повзрослев, полюбили друг друга… И быть с ней я не мог, но… собирался. Алиссия забеременела от меня, я намеревался сказать своему отцу, что люблю рабыню и хочу на ней жениться, но… мне не хватило духу. Папаша рвал и метал, когда узнал всё от матери. Я с ней поделился, а она выдала меня. Я умолял поженить нас, родители сначала согласились, уже даже начали готовиться к свадьбе, как тут неожиданно решили отдать её за Даррена. Он всё знал, но, тоже любя Алиссию, полюбил и её ребенка, нашего с ней ребёнка. Адриан — мой сын…

Казалось, рушится весь мир. Всё, к чему Джеральд так привык вот-вот провалится сквозь землю, или будет снесено ураганом. Во рту пересохло. В крови будто бы появился порох, и одно единственное обидное слово подожжёт его. Такие безумные мысли крутились в его голове. Адриан…. Как он прекрасен! Но как жестока судьба! Яблоко раздора? Так, кажется, сказал совсем недавно Фил? Нет, запретный плод…. Рушилось всё: репутация, жизнь, её привычный уклад… Самое дорогое, что было в жизни этого несчастного человека, его единственный сын, сейчас разрушает его судьбу и дарит мечту одновременно. Читай на Книгоед.нет