Боль так приятна. Наука и культура болезненных удовольствий

Он кружится надо мной в брюках цвета хаки и коричневых кожаных ботинках, из кармана у него торчит тонкий катетер инсулиновой помпы; человек над толпой чертовски весел. Его лицо! Он улыбается! Дрыгая ногами, как маленький мальчик, и накручивая большие круги над притихшей толпой, он болтается под песню неизвестной металл-группы. (Хотя сейчас, когда я вспоминаю об этом, я не могу сказать, притихла толпа в том зале или это мои уши были настолько заполнены кровью, что я перестала замечать других людей.) Я трепещу от вида его натянутой кожи, от невозможности происходящего. Каким спокойным он кажется. Его держит в безопасности и в воздухе такелажник, который подпрыгивает и посильнее закрепляет веревку, чтобы с каждым рывком подтягивать висящего человека все выше. На спине у него четыре отверстия, по два для каждой перекладины. Второе отверстие слева начало кровоточить. Ничто в поведении этого человека не говорит о том, что это неприятно, хотя подвешивание за проколотую кожу явно сопряжено со значительной болью. По мере того как его вес раскачивается по комнате, кожа вокруг пирсинга меняется: ярко-белые полумесяцы там, где плоть стягивается, кожа в верхней части спины становится цвета красного винограда и окольцовывает пирсинг, как рамка. О чем он, должно быть, думает, с этим счастливым лицом, с этой пурпурной спиной, со всеми этими пузырьками воздуха, застрявшими под кожей?

Моя подруга, которую мы будем называть Cи Джей Си, подробно описала свое вертикальное подвешивание на четырех точках. Очевидно, что введение крюков в спину было наименее болезненной частью. После того как они оказались в ее коже, она пять минут регулировала с такелажником равномерное распределение веса, а затем настало время полета. Первые мгновения, когда она держала вес на крюках, были мучительными, и у нее были очень специфические ощущения от боли в спине.

– Я чувствовала, как кожа приспосабливается и разворачивается, маленькие звуки, как звук бумаги, похожие на разрывы кожи в точках входа, и ощущение всасывания, создаваемого под кожей, когда ее тянули. – Но через некоторое время ощущения изменились. – Как только на нее навалился достаточный вес, кровоток прекратился, кожа начала неметь, и я осталась с ощущением натяжения. – Самое трудное, по ее словам, было отпустить землю. – Я никогда не знала, как сильно ощущение гравитации помогает мне ориентироваться. До этого момента вся моя жизнь была связана с ощущением веса, а теперь я должна была от него отказаться. Это не больно, просто психологически страшно, как будто я отказываюсь от единственного истинного знания. Как только я поднялась в воздух, я почувствовала, что эндорфины начинают действовать, напряжение со спины перешло в ощущение, что грудь сжимается. Это одновременно было невероятно блаженно и слегка нервировало.

Я спрашиваю, о чем она думала, пока качалась в воздухе, но Си Джей Си говорит, это чувство трудно описать.

– Я не могу сказать, о чем думала, пытаясь собрать и обработать ощущения, которые я испытываю. Я чувствовала себя так, как будто меня подбросили высоко вверх, но гравитация не говорила мне, что я опускаюсь обратно.

Cи Джей Cи летала примерно полчаса, затем спустилась, так как пирсинг доставлял все больше дискомфорта. После возвращения на землю крюки ощущались под кожей как наждачная бумага. Они жгли, и кожа была натянута. Ей помогли вытащить крюки. Женщина, удалявшая крюки, спросила Cи Джей Си, хочет ли она, чтобы вытолкнули воздух, который скопился под кожей спины, и Cи Джей Си согласилась.

– Когда она это сделала, я почувствовала, как воздух скользит по мышцам и расправляется. Как будто сухожилия скользят друг по другу, переходя из полости в полость под моей кожей.

После этого, по ее словам, она чувствовала себя так, как будто ее сбил грузовик, но эмоционально ей стало легче. После подвешивания на спине она стала «в целом счастливее», и это ощущение не покидало ее «более месяца».

Можно провести не одну параллель между трансценденцией религиозного покаяния через боль и способами, которыми люди используют симфонии болевых механизмов тела, чтобы найти новые ощущения. Поговорив со многими людьми, пережившими опыт подвешивания, я нахожу связи между моментами, которые они прожили в воздухе, в священности опыта и самоопределении. Намеренная боль может стать испытанием, опытным полигоном. Она может принести радость.

Как описал это чувство Ли С.:

– Как только я оказался в воздухе, я испытал почти внетелесный опыт. Эйфория заполнила мою голову и тело, и боли больше не было. – Он сказал, что это высвободило напряжение и негатив и потребовало от него полной отдачи окружающему миру. Он сделал это, чтобы понять, что такое отказаться от контроля. – Я не ожидал, что произведу такое открытие. Я плакал, когда оказался в воздухе.

Конечно, подвешивание за крюки в коже – это не новомодная и трансцендентная фишка приверженцев модификации тела. Хотя сегодня эта практика популярна в сообществах любителей боли и острых ощущений, она пришла к нам от народа мандан из Северной Дакоты.