Боль так приятна. Наука и культура болезненных удовольствий

Я знаю, что этот скользкий путь всегда существует. Я не думаю, что самоповреждение совершенно отдельно от более безопасных и менее вредных видов мазохизма. Я думаю, что, как и в случае с наркоманией и лудоманией, существует целая система. Кажется, что у всех нас есть свои уровни интереса, влечения и патологии. Похоже, то, что мы чувствуем, когда испытываем боль, помогает определить, считается акт вредным или нет. Как и в случае с другими зависимостями, «безопасная» боль, причиняемая специально, ни в коем случае не лечит зависимость от членовредительства; точно так же никто не скажет, что умеренное потребление алкоголя является лечением для всех расстройств, связанных с алкоголем.

Все это говорит о том, что целенаправленное причинение боли может быть как здоровым, так и нездоровым, и заметить разницу бывает непросто.

Важным компонентом для лечения такого поведения, как компульсивное членовредительство, является понимание того, какой цели служат такие действия. Многие мои негативные опыты работы с терапевтами были связаны с неспособностью лечащего врача проявить достаточное любопытство к мотивам моего внутреннего состояния. Иными словами, они полагали, что знают, почему я голодаю и режу себя, что я от этого получаю и что их авторская система лечения является единственно верным и правильным выходом. Мое поведение было ужасным и представляло собой проблему, а специалисты не проявляли особого интереса к тому, какой цели служат эти действия для меня. Их предположения заставляли меня чувствовать себя неуслышанной и незамеченной.

В работе 2015 года «Несуицидальные причины самоповреждения» исследователи повторно рассмотрели истории людей, которые рассказывали о своих побуждениях, подтолкнувших их к самоповреждению, и отметили, что «одним из барьеров в здравоохранении является отсутствие четкого понимания, для каких целей самоповреждение может служить человеку». Они обнаружили, что, хотя наиболее изученными причинами самоповреждения являются страдание и социальное воздействие, многие люди связывают самоповреждение с самооценкой и чувством личного превосходства. Это указывает на то, что самоповреждение может нести в себе положительные или адаптивные функции помимо социальных эффектов.

Если пациент сам сообщает о пользе и отсутствии значительного ущерба или негативного влияния на его жизнь, как узнать, нормально ли его мазохистское поведение? Может ли человек бежать ультрамарафон до потери сознания? А как насчет кровавых эротических игр? Есть острый перец, пока не доведешь себя до слез и тошноты? Грызть ногти до крови? Делать татуировки, когда грустно? Как отличить приемлемое от неприемлемого? Как понять, когда намеренная боль опасна, а когда нормальна? Я разговаривала с людьми, которые перешли от опасного, по их мнению, уровня членовредительства к более спокойному существованию, которое все еще включает в себя боль. Я одна из таких людей! Но я не могу определить конкретную точку, в которой «патологическое» становится «допустимым». И мне не по себе, когда нет четкой границы между ними.

У меня нет простого ответа на этот вопрос, и я не пытаюсь навязать вам какую-то великую всеобщую теорию мазохизма. Я просто пытаюсь лучше понять свой мозг. Поэтому я связалась с доктором Алланом Хаусом, одним из авторов статьи, чтобы спросить его, в чем разница между членовредительством и другими, более безопасными видами мазохизма. Где проходит грань между патологией, приносящей вред, и болезненным хобби и как отличить одно от другого.

– Одним из маркеров хорошего/плохого, пагубного/нормального является степень компульсивности или неконтролируемости любого поведения, – пишет мне в электронном письме доктор Хаус. – Поэтому, когда люди переходят от активных, вовлеченных, радостных отношений с едой, напитками, сексом, физическими упражнениями к таким, которые являются навязчивыми, исключающими, неуправляемыми, то мы склонны рассматривать это как некое отклонение от нормы и отражение личных проблем.

Доктор Хаус, почетный профессор психиатрии из Медицинской школы Лидского университета, специализируется на изучении самоповреждений и самоубийств.

– Я не думаю, что есть какая-то одна определяющая черта [самоповреждения], и эти вещи пересекаются в том смысле, что люди занимаются несколькими вещами сразу, например, самоповреждением, а также экстремальными видами спорта. Поэтому вопрос заключается в том, что заставляет отнести то или иное действие к той или иной категории?

Доктор Хаус дает несколько советов, как отличить опасное самоповреждение от намеренной боли, которая таковым не является:

– Самоповреждение больше связано с вредом, чем с болью; замещение его болезненными, но не причиняющими реальной угрозы действиями (сжать в руке кубики льда, принять ледяной душ и т. д.) редко бывает эффективным.

На мой взгляд, это одно из самых ясных объяснений, в чем же разница между безобидным и опасным: речь идет о боли или о вреде? Мотивация человека тоже важна.