Боль зверя (СИ)

— … надоело! Ты погубишь нас! Возьми себя в руки!

Удивившись этому обрывку невольно подслушанной фразы, она поспешила пройти мимо побыстрее, чтобы не вторгнуться в чужую жизнь.

Джеймс сидел за бюро, подсчитывая расходы на неделю. Она подошла к нему и, приобняв сзади его плечи, прижалась щекой к его щеке.

— Вернулась? — довольно произнес он. — Я вот что думаю: бал приближается. Не попросишь ли ты свою матушку приехать погостить к нам сейчас? Пока она не пустила нового постояльца.

— Конечно! Я уже соскучилась по ней, — обрадованно согласилась Беатрис.

— Значит, собирайся. Завтра почтенный Кентиджерн Такер с утра собирается по делам в Лондон, и мы договорились, что он любезно довезет тебя и Пикок до твоей матушки. А на обратном пути заберет всех троих обратно.

Беатрис умилилась и поцеловала супруга в щеку. Она было развернулась, но оказалась пойманной за кружевной рукав.

— Что-то еще? — Спросила она. Он многозначительно смотрел на нее.

— Джеймс! — Поняв, что супруг имеет ввиду, игриво пожурила супруга Бет.

— Да, милая. Да! — И притянув ее к себе, он закрыл ее рот нежным поцелуем.

*

С утра карета мистера Такера была загружена дорожными саквояжами и чемоданом. Несессер несла верная Пикок. Бет, одетая в дорожное платье насыщенного шоколадного цвета со светло-горчичного цвета отделкой и аксессуарами, поднялась в карету, где спиной к лошадям уже сидел сэр Кентиджерн. Они поприветствовали друг друга, и экипаж тронулся.

Они уже сумели отъехать на порядочное расстояние, приблизившись к границе Ченчжвуда, как вдруг Беатрис сделалось плохо. Голова закружилась, подступила тошнота, и она заметалась, беспомощно пытаясь ухватиться за воздух.

— Саймон, останови! — приказал сэр Такер, и экипаж встал.

Лакей соскочил с козел и помог господам выйти из кареты. Подхватив под руки Бет, лакей и Пикок подвели ее к ближайшему дереву и усадили на предложенный небольшой пуфик, предусмотрительно захваченный камеристкой для такого случая. Пикик дала нюхательной соли хозяйке. Кентиджерн и лакей отошли, чтобы не смущать дам. Служанка смачивала платок и протирала те части тела, к которым правила приличия разрешали прикасаться.

Беатрис стало лучше, и вдруг сквозь пелену проясняющегося сознания она увидела бесплотную, окутанную саванном фигуру. Это была Розамунда Рендалл. Она стояла посреди пруда и указывала в сторону леса. Нервы молодой женщины не выдержали, и она вторично потеряла сознание.

========== 6. Блек - Понд. Часть третья. ==========

Кентиджерн Такер мирно похрапывал во сне. Дорога, хоть и была не близкая, но он предпочитал провести ее в тишине и спокойствии. Даже, пусть напротив и сидит такая хорошенькая дама, как Беатрис Рендалл. Его брак уже давно перерос в привычку, а своим привычкам он не изменял.

Когда она повторно пришла в себя, и решила поблагодарить его за терпение и любезность, он с понимающим видом проговорил ей о том, что «молоденьким замужним женщинам свойственно оказываться в таком положении, и если понадобится, то он распорядится сделать еще остановку». И теперь она сидела, пытаясь понять, что же он имел ввиду. Пикок держала нюхательную соль наготове, и можно было смело заявить, что в Лондон путешественники прибыли без особых осложнений. Пробыли они в нем три дня, за которые Бет убедилась, что дела матушки вполне благополучны, даже можно было сказать, что весьма не плохи. К тому же ее брат Эзра периодически высылал Элизабет некую сумму, позволившую ей иметь экономку, следившую за порядком в доме.

Ее мать помолодела, избавившись от постоянных забот. Она обновила гардероб, и так как Бет тоже периодически высылала матери деньги, сэкономленные из средств, выдаваемых супругом «на милые дамские штучки», то в обратную дорогу отправились несколько довольных жизнью человек: мистер Такер — удачно заключенными сделками; миссис Венстера, что не ошиблась в мистере Рендалле; Беатрис, которая просто соскучилась по мужу и нагруженная подарками хозяйки Пикок. Служанку Элизабет брать не стали. В доме Рендаллов полно слуг, которые с легкостью могут выполнить эту работу.

Ближе к вечеру путешественники достигли Ченчжвуда.

*

Вечер, наполненный хлопотами, разговорами в непринужденной обстановке и приятным ужином закончился, и Элизабет сидела в комнате дочери, наблюдая, как ее готовят ко сну.

— Девочка моя, — вдруг обратилась она к Беатрис, — какого ты мнения о Джордже?

— Я стараюсь поладить с ним. Вроде это стало удаваться, — ответила ей дочь, испытывая облегчение от расшнуровывания корсета.

— Будь осторожна с ним, - миссис Венстера нахмурилась. - Он пытается казаться не тем, кем является на самом деле.

— Ты так считаешь?

— Да. И еще одно: кое-кто из лакеев смотрит на тебя неподобающим образом, — как можно серьезней произнесла она, чтобы дочь не пропустила ее наблюдение мимо ушей.

— Вот как, — удивилась Бет. — И кто же?

— Тот, кто подавал силлабаб*, — ответила мать молодой женщине, с выражением приятного воспоминания об этом блюде. Беатрис посмотрела на камеристку, и та поспешила подсказать:

— Саймон, лакей.