Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

После соревнований Лена больше не ходила на тренировки. Наташа сдружилась с Мариной. На следующий год в армию забрали и Моржа, и Рому со Стойко. В группе оставались только Возик с Морозовым. Один раз Наташе показалось, что она видела Лену в метро. Они с Мариной ехали на эскалаторе вниз, а вверх вроде бы ехала Лена, парка точно её было. Вроде бы в глазах Лены даже мелькнула брезгливость, а может это была и не Лена. Наташа почему-то похолодела, ей стало почему-то очень страшно… Наташа вспомнила капельки растаявшего снега на парке, и как Рома стоял за ней, а потом пошёл вниз по эскалатору, несмотря на то, что ноги у него сильно болели… Марина болтала о своём ненаглядном Возике, она ничего и никого не заметила.

***

В группу стали приводить совсем мелких детей. Севна набирала группу младших.

− Это, Наташенька, я беру в расчёте и на тебя. Закончишь бакалавриат, и вот они у тебя подросшие будут, подготовленные.

− Угу, − говорила Наташа. – И оценивающе, с видом великой спортсменки, авторитетно смотрела на мелюзгу. Они все ей казались на одно лицо. Только у одной девочки глаза и всё выражение лица были живые, не напуганные и кого-то отдалённо напоминали.

Наташа подошла к девочке и спросила:

− А ты чего? Все разминаются. И ты давай. Там Татьяна Николаевна со всеми разминку проводит.

− Беговые упражнения, − поправила Севна.

− Да, упражнения, − Наташа скривилась: какая детям разница – разминка-упражнения. − Ты беги. Что ты не разминаешься? Тут надо слушаться.

Но девочка продолжала стоять, она думала о своём, она смотрела на высокий вираж манежа. Наташа поняла: девочка любуется, вираж её завораживает. Девочка спросила:

− Почему с виража то быстро сбегают, то не очень быстро, то в костюмах, то в трусиках?

− Если не быстро и в длинной форме − это пробежки, просто надо свободно бежать, разогреть мышцы. А если быстро несутся, в топиках и трусах − это ускорение, это в полную силу надо метров двадцать-тридцать бежать. Стремглав. Поняла?

Девочка кивнула, послушно, как отличница. «Она, сто пудов, и есть отличница», − подумала Маркова.

− Там разгон на вираже, понимаешь? – добавила она.

− Понимаю, − сказала девочка. – Надо разогнаться и лететь, а на пробежке не летают, только в трусиках летают.

− Да. Верно. На пробежке не летают, но и в длинной форме можно быстро бежать, − Наташа Маркова ухмыльнулась. Ухмылка была кривая, недобрая. Наташа торжествовала. Уже набирают детей в группу, которую она будет вести. Эта девочка будет во всём её слушаться. Скоро никто не посмеет её не замечать, с ней не здороваться, обзывать, толкать в прредплечье. Иначе пожалеют об этом, горько пожалеют.

Девочка обернулась, посмотрела внимательно на Наташу – Наташу вдруг кольнуло, как тогда в троллейбусе, она почему-то вспомнила вспышку на проводах, вспомнила,7 как обернулась и увидела вместе Лену со Стойко… От предчувствия Маркову стало знобить, напал настоящий тряхун, мороз по коже. Она узнала девочку! Узнала! Девочка откинула назад косу и сказала:

− У меня сестра тут тренировалась. Лена. Меня Дашей Молодцовой звать. А вас?

Ровно сутки быстрым пёхом

Если вы думаете, что врождённый подвывих бедра может помешать стать чемпионкой города и призёром страны в суточном беге, то вы ошибаетесь.

У неё был врождённый подвывих тазобедренного. Она лечилась всё детство. Когда ей стукнуло пятнадцать, неврапотолог ортопедической больницы сказал:

− Всё, что можно, сделали. Теперь просто следить за походкой.

В пятнадцать она смогла и бегать – ничего не было заметно, никакой хромоты. Но в классе продолжали её дразнить «хромоножкой», больше по привычке. Ну и за икс-образные ноги продолжали высмеивать; «икса» пришла на место подвывиху. Но это в сто раз, в миллион раз лучше, чем хромота. Вон, Оксанка из Полушкинской больницы (они там постоянно с ней лежали) так и хромает, и прохромает всю жизнь, а она, Лиля Новожилова, больше никогда не будет хромать. За походкой будет следить всегда, постоянно будет себя контролировать. И ещё она, Лиля Новожилова, пойдёт заниматься спортом.

В школе была секция рукопашного боя, Лиля собралась с духом, напялила самые свои широкие спортивные штаны (широкие штаны скрывают «иксу» и несимметричное бедро) и пришла в секцию:

− Возьмите меня!

Тренер, ветеран афганской войны, седой и плотный, похожий на консервную банку из-под томатной пасты, сказал после первой тренировки:

− На кимоно деньги есть? А штанов этих чтоб больше не видел.