Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

Рома заснул, реал. Все стали ржать. А на Наташу смехун напал – как обычно, на нервной почве. Она хохотала, утробно укала, гоготала. Учительница по русскому ей в таких случаях говорила: «Девочка должна смеяться так, будто ручеёк горный бежит, звонко, чисто, а не га-га-га». Краем глаза Наташа следила за Стойко. Лена стояла напуганная, растерянная. Стойко перестал с ней болтать. «Уф. –выдохнула Наташа. – Ну слава богу. Господи! Вовремя как Ромыч вырубился. Вовремя как Морозов спас положение».

Стали тормошить Рому:

− Эуч! Подъёмчик! − он проснулся, сел, стал озираться осоловело.

Наташа перестала смеяться, выключила смехун. Лена и Стойко опомнились. Стойко галантно подал руку Лене, когда выходили из троллейбуса. Морозов даже не подумал об этом. Вывалился с двумя рюкзаками на мороз, и, не оборачиваясь, потопал по реагентной жиже. Маркова заторопилась, виновато зачавкала рядом с Морозовым.

− Ты чего? Лену, что ль, к Стойке приревновала?

− Я? Ха! Просто на меня смехун напал. У меня такое случается.

− Ну смотри!

Аляска с Моржом их ждали. Они успели у метро чебуреки купить, жевали с аппетитом. Прошли турникеты. Рядом Стойко пропустил по своему билету Лену. Она улыбнулась. Впереди был эскалатор. Ступили на эскалатор. Стойко стоял с Леной чуть ниже, Наташа напряжённо наблюдала сверху.

− Шею не сломай! – сказал Морозов.

Наташа мило улыбнулась Морозову. Стойко загораживал проход, Наташе хорошо было видно, его периодически отпихивали те, кто спускался бегом. Но Стойко всё равно стоял рядом с Леной. Маркова подошла и встала прямо за Леной. Лена не обернулась, но вся сжалась – Наташа это почувствовала. Рома, оказавшись, на ступени за Наташей, посмотрел на неё снизу вверх, как-то странно, и пошёл вниз пешком. Наташа увидела на парке Лены воду, капельки – растаявшие снежинки. Вот что значит хорошая парка – непромокаемая. Стойко снял перчатки и стряхнул с плеча Лены эти капли.

− Ты что? – отстранилась Лена.

− У тебя тут снег.

− А-аа.., − сказала Лена.

Стойко стал отряхивать парку Лены, смахивать все капли.

И тут Наташа снова захохотала. Лена обернулась, открыто, с ненавистью посмотрела на неё. И Стойко остановился, тоже посмотрел пустыми с поволокой глазами. «А он закрытый чел», − подумалось Наташе. Эскалатор кончился. Последнее, что она слышала: Стойко предложил Лене обменяться телефонами. Лена со Стойко пошли направо, все разошлись, растянулись по перрону. Наташа ехала в вагоне и думала, что, наверное, сейчас Стойко едет с Леной, провожает её, может, даже обнимает. Стойко настойчивый. Нет! Их любви быть не должно. Надо что-то придумать. Надо убить их симпатию в зачатке.

На следующую тренировку Наташа Маркова шла не за тем, чтобы тренироваться, ей надо наблюдать, выведывать и при удобном случае навредить. Морозов заметил это и сказал:

− Не лезь к ним, поняла?

− К кому, Сашенька? − она давно уже называла Морозова Сашенькой, с тех пор как он стал приносить ей воду из кулера. – К кому?

− Сама знаешь к кому. К Паше с Леной не лезь.

− А они уже вместе?

Морозов ничего не ответил и воду в этот день не принёс. Наташа разозлилась, её мучила жажда. Она взяла с лавки чью-то воду, выпила, не смотря на страшные предупреждения мамы-фармацевта не пить из чужих ёмкостей. «Ну погодите, − думала Наташа. – Да шёл бы лесом этот Морозов».

По пятницам они занимались в качалке. Она пошла в качалку и стала, между прочим, рассказывать Лене, что Стойко с рыжим Ромой напились как-то в поезде и только про «баб и разговаривали».

− У них девчонок навалом, − говорила Маркова. – Это они тут только такие одинокие.

Лена легла на лавку для пресса, вытянув ноги. На Наташу напал спасительный смехун:

− Ты смотри! Ты же, как покойник лежишь!

Лена испуганно опустила ноги на пол, оперлась на них. Наташа подала Лене штангу, стала считать жимы. Наташа была очень довольна: Лена расстроена.

Через неделю Аляска сказала:

− Зачем ты сплетни распускаешь?

− Какие сплетни? – с вызовом тряхнула шевелюрой Наташа.

− Про Пашу с Ромой.

− Я? Я распускаю сплетни?!

− Да ты. Лена сказала, что ты наушничаешь по углам. Она же с Пашей Стойко перестала общаться. Морж всё мне рассказал, он слышал ваш с Леной разговор.

Точняк! Как она могла так опростоволоситься?! Морж был тогда в качалке, на дальнем тренажёре, но она думала, что он занят упражнением. А он всё слышал.

− Но Паша же с Леной помирились?

− В том-то и дело, что нет. Они вдрызг разругались. Он орал: кому ты веришь? А она расплакалась и сказала: «Кабелина!»

Наташа Маркова была счастлива! На следующей тренировке, на разминке она пристроилась трусить с Леной, начала болтать с ней о ЕГЭ, о том, что раньше в институт физкультуры надо было писать сочинение. А теперь всё ЕГЭ решает. Или надо быть мастером спорта. Ещё неизвестно, сдаст ли она специализацию.

− Барьеры-то четыреста никто не будет для меня ставить. Вот точно, кроме меня никого не будет на четыреста с бэ…

Лена сказала:

− Да ладно, может будут.

И тут Маркова пошла в наступление:

− Почему ты сказала, что я сплетница?