Больная

Если больница сегодня выглядела на редкость неуютно и неприглядно, то здесь, в самом деле, надобно снимать фильм ужасов. Планировка однотипная, но по сравнению со всем остальным корпусом — небо и земля. Ремонт ни при чём. Какой ремонт? Вполне приличная, не облезлая эмаль болотного цвета на стенах. Никаких инструментов, стройматериалов, признаков запустения. Просто коридор с тяжёлыми железными дверьми, как на заводе. Не похоже на палаты. Заперты на ключ. Это видно, проверять незачем. Только ногти ломать, ковыряя щель. Одно единственное окно далеко впереди завешано то ли картонкой, то ли щитом. Тусклые лампы гулко жужжат. Одна мигает. Вера нахмурилась. Чувствовать себя дурой приходилось часто, так сейчас хоть эмоции скрывать не от кого.

«Хватит с меня».

Подняла ногу, чтобы сделать шаг, да в таком положении и застыла. Гляди в оба, вот-вот приведение выскочит из-за угла. А то и бешеная собака. Вся в крови и с выпученным глазом. Инстинкт самосохранения задавил логику. Вера, кляня себя последними словами за трусость, вернулась на лестничную площадку. К чёрту. Прибьёт какая-нибудь балка, а тут вопи, не вопи — не услышат. Бетон поглощает звуки, как вата. Хотя бы те же шаги.

Нет. Пусть у её позорного отступления не оказалось свидетелей, перед собой необходимо реабилитироваться. Необходимо! Кроме того, сама судьба даёт добро. В многоквартирном доме и в школе эти пути запечатаны проржавевшими по выслуге лет навесными замками. А здесь — всего то засов. С облупившейся краской, но рабочий. Видимо, пожарная безопасность для главных здесь — действительно не пустой звук. Вот ведь правда — элитная больница.

Взобравшись по коротенькой, дышащей на ладан, лесенке, Вера дёрнула железный язычок раз. Второй. Третий, раскроив палец, и железо, отрывисто лязгая, поехало в сторону. Озираясь, будто её это спасёт, хулиганка взобралась на чердак.

Пространство представляло собой длинную широкую комнату с низким треугольным сводом. Всюду хлам — медицинский и бытовой, крупногабаритный, незаслуженно забытый, пыльный. Про пыль — отдельный разговор. Она здесь царь и бог. Или злой дух. Вселяется с первым вдохом, облепляет.

Вера, удовлетворённая бесполезностью своего пребывания здесь, как и вылазки в целом, уже собиралась ретироваться. Обострённый тишиной слух различил топот по ступеням. Наверх, на последний этаж. Двое. Девочка замерла, чтоб не дай Боже половица не скрипнула. Неизвестные остановились прямо под ней.

— Ты что, тут бывал уже? — спросила своего спутника какая-то девица.

— Проверял.

— Так закрывать надо! А то по шапке надают.

— Ты ещё громче ори.

Лесенка щёлкала под чужим весом. Вера ползла на карачках к ближайшей куче строительного мусора, подпирающей вершиной потолок.

«Так вот он где! Как только не лень каждый раз закидывать на чердак?»

Устроилась на полу в тот самый момент, когда чирикнули петли люка. Через пару секунд металлическую трещотку сменили те самые звуки, которых стоило бояться. Лобызания. Невольница своего положения зажмурилась, брезгливо высунула язык.

— Ну, не здесь же! — закапризничала дама.

— Да чего ты? Нормально.

— Тут грязно! И где вообще ты, интересно, собрался?

— Не бойся, маленькая. Я удержу тебя.

— Нет, я сказала! — топнула ногой.

Пауза.

— Ну а где?! — вспылил он. — У тебя мать, у меня бабка. Я устал!

— Уж лучше в «тёмную». В офтальмологию, — капризный тон заиграл по-новому, стоило добавить немного кокетства. — У меня и ключик есть.

— А, то есть там безопаснее, по-твоему?

— Хотя бы чище. И никто сегодня не зайдёт, — хмыкнула. — Это же ты разнообразия хотел. Струсил?

— С тобой это вынужденный риск. Моя проказница.

Девушка ахнула, когда он, судя по всему, зажал её в объятиях. Вера отвлеклась на гримасы отвращения. Мгновением позже к своему ужасу в полной мере прониклась происходящим. Стала его главным действующим лицом. Пленницей жестокой фантазии. Вот эти двое, шоркая, уходят. Вот хлопает люк. Вот снаружи щёлкает засов. Размышляя о том, что было бы лучше дать о себе знать и только потом отхватить «по шапке», девочка упустила драгоценные секунды — шанс на спасение.

Дыхание сбилось, виски кольнуло. Вера также, на четвереньках, добралась до выхода. Поскребла мелкопузырчатую поверхность. Прикидывала, услышат ли теперь, если побить кулаком. Ладошка шарахнула по железу. Оно отозвалось глухой вибрацией. Предатель — только подвижные элементы визжат, как резанные кошки. С этой стороны сейчас ничего не сделать.

«Давай, паникуй уже» — предложила себе Вера.

Дешёвая пародия на реверсивную психологию, как ни крути, помогает. Всяко лучше киношных выкриков. Вера прождала минуту, другую, чтобы жар схлынул с щёк. Чтобы безмолвие превратилось из палача в союзника. Даже ураган притих, помогая думать. Внимательные глазки оглядели тонувший в полумраке чердак. Выхода не нашли. Кроме одного. Вера подошла к нему, отошла в нерешительности. Снова подошла, поломала.

— Чтоб тебя!