Болотный огонек (СИ)

Ковыляя, мы дошли до Хиршевой кухни, превратившейся в наш полевой штаб. Виктор сидел за столом и наматывал на руку бинт, а Уэстинг стоял рядом и равнодушно смотрел в никуда, опершись на стену. На вопрос о том, куда делся доктор, мы получили короткий ответ: «уехал за останками».

***

Разумеется, полицейские были мертвы. Именно за их останками ездил доктор. Так же, как и у Кофмана, у Ильи не хватало целого куска шеи. У констебля же и вовсе не было свода черепа. Говард уложил их тела на улице, рядом с Леней. Теперь любой, взглянувший в окно видел три изувеченных тела, густо измазанных собственной кровью и тупо глядящих в безмолвное небо.

По приказу доктора мы с Люси отправились копать могилы, а монстрологи принялись что-то обсуждать внутри дома.Там же остался и Шорж, оплакивать смерть друга. Виктор тоже сначала сидел дома, а затем вышел на улицу и встав рядом с нами начал небольшими глотками осушать фляжку с чем-то горячительным. О чем можно было догадаться по запаху и изменениям в лице. К этому моменту его торс и руку опоясывали красные от крови бинты.Мы рыли, он стоял рядом. В каменистой, полной корней земле лопата едва пробивалась сквозь грунт и вскоре руки начали ныть от усталости.

- Знаете, чего я не могу понять? – спросил Шеффилд. – Зачем Уэстингу понадобился кто-то еще. Он и сам мог бы убить всех этих монстров.

- А ты сам как думаешь?

Шеффилд пожал плечами.

- Хотя… Возможно ему нужна была приманка, - немного подумав, добавил Виктор, размахивая фляжкой для дополнительной артикуляции.

- Я не думаю, что Уэстинг настолько плохой, - ответила ему Люси.

- А вот я считаю, что именно настолько. Наверняка он хотел, чтобы ты «случайно» погибла, а он бы забрал тело себе. Для научных изысканий или что ему там нужно, - с раздражением ответил уже я.

- У тебя нет доказательств, - скептично ответил Шеффилд.

- Я знаю.

Покончив с могилами, мы спустили тела вниз и под взгляды остальных начали закапывать. Шорж, Уэстинг и Кроули как раз вышли из дома.

- Кто-нибудь хочет высказаться? – спросил Говард у собравшихся.

- Я… Хочу… - неуверенно начал Шорж. В этот момент он старался говорить без акцента. – Мы с Леней знакомы уже двадцать семь льет, мы вместе прошли несколько горячих точьек, и я все гадал, делал ставки, кто же из нас помрьет первым? Выходит, я победил, - с горечью сказал Шорж.

Лопата за лопатой, мы засыпали ямы землей, скрывая обезображенные тела мертвецов. Когда же мы закончили и сложили над могилами небольшие курганы, Люси установила что-то вроде надгробий у каждой из могил. На эти воткнутые в землю палки легли головные уборы констебля и его помощника, а также потертый Лёнин дробовик.

Признаться, меня тоже слегка подкосила смерть целой трети нашего отряда. Настолько, что в горле постоянно сам собой возникал упругий комок желчи. Уже после похорон, когда все зашли в дом, я отправился на кухню попить воды. Выпив стакан горькой жидкости, я вспомнил о том, что вода здесь отравлена и поперхнулся. Чей-то голос окликнул меня сбоку.

- Ты в порядке?

Прокашлявшись, я ответил, что все в порядке.

Это был Виктор. Вместе с Шоржем и Люси, они сидели за столом при свете нескольких свечей. На столе стояли рюмки, тонкая алюминиевая фляжка, лежала колода карт и различная снедь.

- Kommzuuns, - взмахнув рукой предложил Шорж.

- Сейчас, мне нужно кое-что взять.

Я сходил за пером и летописью Кроули, и присел за стол с остальными.

- Что это? – с усмешкой спросил Виктор.

- Это летопись семейства Кроули. Какой-то из томов. Доктор поручил мне записывать сюда каждый день из его жизни. Так он хочет получить бессмертие.

- Бессмертие? Вроде того, что мы живы, пока нас помнят?

- Именно. Кроме того, это семейная традиция.

Люси положила голову на постеленную поверх стола клеенку, и лениво катала рюмку по столешнице, подложив вторую руку под голову. Не знай, я ее, решил бы, что она напилась. Нет, просто устала. Вон, сидит, зевает.

Шоржразлил в незанятые рюмки коричневатый алкоголь и спросил.

- Ну, що, будьеш?

- На работе не пью.

- А я не прошу тебе пить. Просто пом’янимого друга, і всіх, хто погиб вмьесте з ним.

Я колебался, но не проявить уважения не мог. Меня бы просто не поняли.

- Мм… Но только одну.

- А ти малая?

- Доктор говорит, что пить вредно.

- Зато от нервов помогает, - подметил Виктор и достал из сумки уже знакомый альбом.

- Нет, все равно не буду, - настойчиво сказала Люси.

- Как знаешь, - сказал Виктор и поднял над столом свою рюмку. – Ну? За Лёню, Ирея и Илью. Надеюсь, что хоть на том свете живется не так дерьмово.

Затем наши рюмки с характерным звоном соприкоснулись и все мы одним глотком осушили свои емкости. Не скажу, что это был лучший коньяк на моей памяти, но он определенно был в тройке лучших.

- Мне тоже жаль вашего друга, - робко и грустно сказала Люси. – И остальных.