Болото пепла

– Мне и стало легче… немного. Но откуда она, а хотя… – Мастер задумчиво покрутил склянку и поставил ее на пол, пощупал ребра.

– Давайте сменю повязки?

– Не откажусь. Но сначала подай-ка вон ту бутыль.

Твила взяла знакомый коричневый сосуд и, отмерив на глаз капли, как это делала Роза, размешала их с водой:

– Вот, держите.

Мастер Блэк, внимательно за ней наблюдавший, протянул руку.

– Спасибо.

Она придвинула ближе заранее приготовленные бинты и таз. Мастер покончил с лекарством за два больших глотка и отставил кружку.

– Давай я сам…

– Нет-нет, вы не сможете.

Сделав глубокий вдох, она принялась снимать повязки, вздрагивая каждый раз, когда приходилось отдирать присохшую к ранкам ткань. Но хуже всего были синяки на груди и плечах, багровые, с кровоподтеками. Твила не удержалась и погладила один такой. Тут же отдернула руку.

Подняв голову, заметила, что мастер Блэк смотрит на нее.

– Очень больно?

– Больно, – не стал спорить он. – Но терпимо, на удивление. Особенно вприкуску с этим, – он кивнул на бутыль с лекарством.

Закончив делать перевязку, она сгребла все бинты в корзину:

– Сейчас принесу еще льда.

– Погоди. – Мастер удержал ее за руку. – Покажи мне.

Он хотел повернуть ее спиной, но Твила отпрянула, обхватив себя за плечи.

– Не глупи. Хочешь заражение? Поражаюсь, как ты вообще с ней ходила.

Твила только сильнее вцепилась в платье и помотала головой.

– Ну, дай хотя бы просто осмотрю.

Помедлив, она подошла к нему и повернулась спиной.

Мастер Блэк не стал отцеплять булавки, просто приспустил платье с плеча.

– И давно воспалилась?

– Она всегда такой была… припухала то с одного краешку, то с другого. Но это ничего, я привыкла, просто чешется…

Эшес с удивлением оглядел уродливый узор, даже пальцем провел – кожа тут же покрылась мурашками. Твила повела лопатками.

Как странно: покраснение и впрямь лишь в отдельных местах, но сами бороздки чистые, никакого нагноения.

– Все время чешется, говоришь?

– Да… иногда сильно, а иногда совсем чуть-чуть.

Инфекции нет, определенно. А зудит будто бы специально, чтобы владелица не забывала о метке.

Он все равно обработал ее мазью и наложил повязку.

– Все, готово.

Вернул платье на плечо, и Твила поспешно натянула его повыше, чуть не до шеи.

– Не знаю, как ты, а я просто зверски голоден.

Она кивнула:

– И я. Ела в последний раз у Охры.

– Что?

– Так, ничего, сейчас принесу.

Когда она вышла, Эшес тронул десну и поморщился. А потом дотянулся до коричневой бутыли, в которой осталось меньше половины, и отхлебнул прямо из горлышка.

Возвратилась Твила быстро. Они разделили остатки хлебного пирога и вареные овощи. Жевал Эшес медленно и осторожно, а Твила впервые в жизни пила эль прямо из бутылки.

– Я гляжу, его вещей больше нет?

– Да, – Твила поковыряла вилкой остатки моркови, – их еще днем забрали.

Они помолчали.

– Так что ты говорила про Валета?

Она вздрогнула и подняла глаза.

* * *

– Напомни, почему мы идем в церковь?

– Не в церковь, а рядом…

– А если точнее?

– Скоро увидите.

– Что именно увижу? Хотелось бы знать поконкретнее. – Эшес, кряхтя, поднялся с валуна, наверное, десятого по счету, и они продолжили путь.

– Я и сама до конца не уверена.

– Не уверена? – Он резко остановился.

Вместо ответа Твила толкнула калитку в кладбищенской ограде и сделала знак следовать за ней.

– Только не говори, что предлагаешь ограбить одну из могил…

– Не скажу.

– Не скажешь или не предложишь?

– Все, пришли.

Эшес оглядел мраморную глыбу, трещины на которой можно было принять за продолжение узоров.

– Чей это склеп?

Вместо ответа Твила указала на надпись над входом.

– Da jurandi veniam, – прочитал он и приподнял брови. – «Разреши мне, боже, выругаться?»

– О… я думала там написано ее имя.

Сказать, что она смутилась, – ничего не сказать. Стало ужасно неловко, что мастер Блэк теперь знает про ее безграмотность. Хотя имя-то она свое писать умеет…

– Ее?

– Да, леди Мадлен де Макабрэ.

Твила поправила передник, в котором лежало что-то тяжелое, и потянула за кольцо. Двери с протяжным скрипом отворились. Внутри ничего не изменилось, за исключением того, что в углу теперь стояла жаровня. Однако удивиться она не успела – взгляд приковала дорожка следов, вьющаяся в пыли. Странно, всего одна пара ног…

– Я все еще не понимаю, зачем… что ты делаешь?

Крышка саркофага была плотно прикрыта – так, будто ее не сдвигали сотни лет, – но поддалась легко. Твиле даже не понадобилась помощь. Она заглянула внутрь и, всхлипнув, попятилась. Хоть она и была готова к тому, что увидит, но одно дело быть готовой, а совсем другое – увидеть.

Мастер Блэк подошел, тоже заглянул и обнял ее за плечи. Твила уткнулась ему в жилет, но не выдержала и снова подняла глаза на уснувшую пару.

Валет и леди Мадлен лежали в обнимку, лицом друг к дружке. Протез был аккуратно пристроен в изголовье. Почему-то теперь сказитель выглядел гораздо моложе, чем Твила его запомнила.

Они немного помолчали, а потом мастер Блэк мягко отстранился и наклонился вперед:

– Не вижу никаких повреждений. Да и на сердце он никогда не жаловался. Что здесь произошло?

– Не знаю. – Твила отвернулась и промокнула глаза краешком подола.