Болото пепла

– Дитя, а ты не могла бы еще разочек… – она указала глазами на огонек на том берегу и сглотнула, – пожалуйста, всего на минутку?

Дитя сочувственно покачала головой:

– Прости, кажется, теперь это будет нарушением правил.

Карета действительно ждала новую баронессу на дороге. Дитя предложила подвезти их с мастером до деревни, но Твила отказалась – сейчас ей хотелось не спеша пройтись пешком. Условившись непременно проститься перед отъездом, они разошлись каждый в свою сторону. Твила с мастером – к деревне, а Дитя с Луббертом и господином Кербером Грином[38] – к карете. Плащ волочился за ее светлостью по земле.

Оглянувшись в последний раз, Твила увидела, как управляющий подсаживает Дитя в карету, и услышала:

– Кстати, вы не думали о том, чтобы сменить камзол? Не обижайтесь, этот вам тоже очень идет, но мы могли бы подобрать расцветку повеселее.

– Как пожелаете, ваша светлость. Еще что-нибудь?

– Да, у вас найдутся петушки на палочках?

* * *

Когда обе эти группы оказались на равноудаленном расстоянии, из кустов вышли двое. На первом был расходящийся на животе красный камзол с засаленными манжетами, худую фигуру второго облегал желтый сюртук. Оба посмотрели на дорогу, по которой сейчас шли, держась за руки, две фигуры.

– Если хочешь знать, я вовсе не собираюсь повсюду таскаться за ней только потому, что она в нас верит и никогда про нас не забывает.

– Полностью разделяю твою точку зрения.

– Но херес она оставляла отменный. – Первый довольно похлопал себя по животу.

– Да, – мечтательно добавил второй, – и мясной фарш тоже был ничего.

– И он, – согласился толстяк. – А у тебя что-нибудь осталось с последнего раза?

– Кажется, пара кусочков сыра.

– Отлично, – воодушевился первый и потер ладони. – Давай-ка сюда! Жаль, мышь уже не сможет к нам присоединиться!

В этот момент из кустов раздался писк. А спустя секунду на дорогу выскочил мышь.

Все трое после положенных приветствий устроились на плоском валуне под кустом волчьей ягоды и немедленно претворили идею по поеданию в жизнь.

Эпилог

Гостям, пришедшим в тот день в дом Эмеральды Бэж, в жизни не забыть представшей глазам картины.

К назначенному часу группки надушенных и разодетых дам и господ начали подтягиваться к дому № 1 по Деловому переулку. Первоначальное оживление вскоре уступило место досаде и даже раздражению, когда стало ясно, что хозяйка не торопится им открывать. Она игнорировала вежливое постукивание медным кольцом, не менее вежливое позвякивание в колокольчик и даже более напористые удары трости о ставни.

Вскоре в дверь уже стучали, колотили, звонили и ломились рассерженные и растрепанные гости, чьи наряды стали чуть менее нарядными и чуть более помятыми.

Наконец кто-то догадался приоткрыть дверь – она действительно оказалась не заперта. Вот тут-то гости и поразились до глубины души.

Эмеральда Бэж восседала на кресле-троне, величественная, как королева, но при этом совершенно и абсолютно мертвая. Ее лицо было расцарапано, а оба глаза подбиты. Зато поверх чепца красовался изумительный парик. В руках она держала скипетр и державу. В первом вскоре признали подсвечник, а во второй – голову молодого мужчины.

Когда до гостей все это дошло, раздались крики, визги, несколько дам даже вознамерились упасть в обморок, но быстро одумались, сообразив, что лишат себя таким образом возможности быть в числе первых зрителей и после пересказать подробности всем знакомым леди.

Шум только усилился, когда в одной из комнат была найдена Фуксия Крим, а в салоне – ее сестра Лаванда. Бузинное общество было фраппировано и окончательно сбито с толку. Серые клеточки лихорадочно засуетились под напудренными париками в тщетных попытках найти мало-мальски убедительное объяснение произошедшему. Выдвигались самые разные версии: так, например, говорили, что неизвестный мужчина и есть тот самый убийца, наводивший ужас на окрестности, и что госпожа Бэж ценою жизни пыталась спасти сестер.

Однако эта легенда быстро рассыпалась, поскольку не объясняла, почему хозяйка дома, отхватив злодею голову подсвечником, скончалась сама (отстаивавшие эту версию дамы заявили, что обладавшая мягким и кротким нравом Эмеральда умерла от разрыва сердца, осознав, что на ее руках теперь кровь, пусть и такого монстра). Другие настаивали, что юноша был не кем иным, как некогда отвергнутым ею возлюбленным. Услышав о готовящемся приеме и обезумев от ревности, он пробрался в дом и расправился со всеми тремя, после чего, осознав, что не сможет жить без Эмеральды, прыгнул шеей на шпагу. Однако и эту версию отклонили, поскольку было неясно, куда в таком случае делось тело, и как уже отрубленная голова сумела вскочить ей на колени. Не говоря уже о том, что шпагу нигде не нашли. Кто-то в задних рядах обронил, что юноша очень похож на коварного соблазнителя, некогда обманувшего бессчетное число доверчивых дев. Среди его жертв значились некие сестры, жившие в городе N. Якобы обе воспылали к нему страстью, а он раздавал авансы обеим, а когда все вскрылось, бесследно исчез, оставив девушек с носом. Те потом еще долго горевали и переехали.