Болото пепла

– Ну, если честно, мне вас немного жаль. К тому же ваш дом нравится мне гораздо больше моего, а я все равно не собираюсь никуда переезжать из Бузинной Пустоши.

– Дитя, – снова попыталась урезонить ее Твила, – ты понимаешь, что можешь застрять здесь очень надолго? Возможно, навсегда!

– Я и так здесь очень давно, Твила, и привыкла к этому месту. Оно стало для меня вторым домом. Ее светлость права: оно не лишено уюта. Не нужно, мастер Блэк, – добавила Дитя, видя, что он раскрыл рот, – вам все равно меня не переубедить.

Лубберт сидел возле ее ног, раскрыв рот, и только переводил взгляд с одного на другого, чувствуя, что происходит нечто важное.

Дитя повернулась к баронессе, ожидая ее решения. На лице ее светлости промелькнуло волнение, которое она тут же подавила.

– Что ты за это хочешь?

– Освободите барона.

– Ты просишь за него даже после всего, что я рассказала?

– Да.

– Твое великодушие граничит с глупостью.

– Да, так это чаще всего называют.

Баронесса бросила на нее долгий взгляд, а потом прикрыла глаза.

В тот же миг мужчина, с мучительным хрипом отвоевывающий каждый вдох в одной из верхних комнат особняка на холме, с удивлением вдохнул полной грудью и, испытав невероятное облегчение, заснул вечным сном с улыбкой на лице.

– Готово, – объявила баронесса, раскрывая глаза.

– Спасибо, я тоже готова.

Твила прижалась к мастеру, и он приобнял ее за плечи.

На этот раз баронесса не стала закрывать глаза. В ее позе и внешности ничего не изменилось, но что-то произошло с самим местом. Вокруг поднялся ветер, с окаймлявших котловину кустов вспорхнули птицы, а по водной глади скользнула едва приметная рябь. Воздух над болотом дрогнул, словно кто-то легонько встряхнул огромный невидимый колокольчик и вернул его на место. А потом все стало как прежде. Только глаза баронессы сделались голубыми и слегка растерянными.

– Получилось? – спросила Дитя, посмотрев на Твилу и мастера фиолетовыми глазами.

Они только кивнули, не в силах выдавить ни звука.

– Что такое? Почему вы на меня так смотрите?

Она мягко отцепила руки Лубберта, шагнула к болоту и заглянула в отражение.

– О, теперь понятно. Надеюсь, вы не возражаете, ваша светлость?

Дитя нагнулась и, зачерпнув немного воды, потерла ею глаза. Снова глянув в отражение, удовлетворенно кивнула:

– Так-то лучше.

Когда она повернулась, ее глаза оказались густо-лимонными с изумрудными ободками.

Баронесса подошла к ней, больше всего напоминая очень красивую, но весьма обычную женщину.

– Спасибо, Дитя, – сказала она и, мягко взяв ее лицо в ладони, поцеловала в лоб.

Потом отступила и обернулась к своему бывшему управляющему.

– Грин, я его больше не чувствую… – растерянно сообщила она. – Но уже скучаю.

– Так и должно быть, – отозвался тот и вежливо добавил: – Вы позволите?

Прежняя смотрительница рассеянно кивнула. Управляющий снял с нее плащ и с поклоном накинул его на Дитя.

– Ваша светлость, – поклонился он.

Дитя повела плечами, устраивая его поудобнее, и оглядела себя.

– А его можно будет слегка укоротить?

– Конечно, как пожелаете, ваша светлость.

Дитя повернулась к своей предшественнице:

– Ваша светлость…

Та покачала головой:

– Теперь ко мне больше не нужно так обращаться.

– Простите, я по привычке. Только хотела уточнить: а мне обязательно выходить сейчас замуж?

– Нет, если не хочешь. Можешь сделать это позже или вообще не делать. Но со временем поймешь, что без этого скучно. Одной скучно.

– Ну, у меня еще есть господин Грин. Вы ведь никуда не денетесь? – обеспокоенно добавила Дитя.

– Я всегда буду с вами, ваша светлость, – ответил управляющий и снова поклонился – точно так, как всегда кланялся баронессе. Похоже, смена хозяек прошла для него безболезненно. Ничто не изменилось ни в его поведении, ни в обращении.

– Хорошо, тогда вы мне все расскажете и поможете освоиться.

Бывшая баронесса в последний раз окинула взором болото, глянула на тянущиеся вдалеке дымки над крышами Бузинной Пустоши, вдохнула полной грудью и медленно побрела вверх по склону, с каждым шагом становясь чуть более согбенной и дряхлой. Никто ее не останавливал.

Когда она была уже наверху, в зарослях мелькнул пушистый хвост. Женщина медленно, с видимым трудом нагнулась, взяла кошку на руки и, прижав к груди, продолжила путь. Вскоре она исчезла из виду.

– Куда она теперь? – спросила Твила у Дитя.

– Не знаю… а, нет, постой, – Дитя запрыгала на одной ножке, прижав голову к плечу и стуча ладонью по уху, как делают, когда внутрь попадает вода. – Я слышу какое-то слово… ш-ш-ш… р-р-р… а-а… аш… точно, Ашерраден! – заявила она уверенно.

– А что там?

Дитя снова стукнула по уху.

– Кажется… кажется, там вкусно пахнет, или вроде того. Представляешь, у меня в голове теперь звучат голоса. Неужели она их тоже постоянно слышала? Это можно как-то на время отключать, господин Грин?

– Да, ваша светлость.

– Хорошо, – успокоилась Дитя и снова повернулась к Твиле и мастеру: – Мастер Блэк, вы выглядите ужасно усталым. Наверное, всем нам пора.

Твила кивнула, и они двинулись наверх. Пока поднимались, она тронула подругу за руку: