Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Ситуация в Европе тем временем стремительно ухудшалась. Рене хотелось на родину, но и Люси, и Морис буквально бомбардировали его телеграммами: «Оставайся в США!» Вскоре пал Париж, Франция оказалась под Гитлером, а Рене в одночасье превратился в беженца, невесть какими ветрами занесенного к берегам Америки, да еще и без знания английского языка, и с малой наличностью в кармане из-за заморозки оккупантами его банковских счетов на родине. Но американским духом Рене явно проникся и начал пробовать выковать себе новую жизнь с нуля. Сняв себе угол в полуподвальном этаже в Бруклине, он стал подыскивать, чем бы заняться, и тут узнал, что его жена Шушу сошлась на родине с чиновником фашистского правительства Виши и подала на развод на том основании, что он, Рене – еврей. И это была последняя весточка, которая долетела к нему из Франции. Он теперь даже не знал, живы его родные или нет.

Однако, собравшись с духом и силами, Рене изыскал возможность жить дальше, открыв в Нью-Джерси ресторан французской средиземноморской кухни вскладчину с бывшим земляком-офицером ВМФ родом из Ниццы, у которого также оставались кое-какие сбережения. Уж что-что, а толк в деликатесах Рене понимал и контакты налаживать умел от рождения, и ресторан их быстро стал пользоваться несказанной популярностью, особенно среди богатых эмигрантов из Европы. Так что Рене вполне обходился лишь французским и итальянским, но это лишь разжигало в нем ностальгию по родине.

После нападения японцев на Перл-Харбор Рене вступил в ряды армии США и прошел через учебно-тренировочные сборы на базе Форт-Дикс в Южной Каролине, где, наконец, усвоил базовый английский. Заодно и американское гражданство получил. Наконец весной 1943 года старшего сержанта Дрейфуса отправили на европейский театр военных действий. В судовой газете его транспорта только и писали о том, что у них знаменитость на борту: «Рене Дрейфус для французов значил примерно то же, что Бейб Рут[777] для американцев». После краткой стоянки в Марокко Рене в сентябре 1943 года принял участие в высадке десанта союзников на Апеннинский полуостров. Во главе колонны из 200 грузовиков Рене сумел под шквальным огнем немецкой артиллерии высадиться на плацдарме на пляжах Салерно. Ужасы, свидетелем которых он стал в ходе этой военно-транспортной операции, запомнились навсегда.

По окончании той битвы Рене тут же повысили в звании и перевели на штабные должности сначала в Неаполь, а затем в Рим, где он служил переводчиком на допросах итальянских военнопленных. В августе 1944-го, как только вой ска союзников освободили юг Франции, Рене первым же попутным военно-транспортным бортом вылетел в Ниццу – выяснять, выжили ли его брат и сестра под режимом Виши. Он ведь с ними не виделся с похорон матери и не списывался почти четыре года.

Первым делом он отправился по последнему известному ему адресу сестры Сюзанны и еще только на подходе к двери, как он потом признавался, почувствовал, что она там. Тут же последовали и объятия, и слезы, и обмен непередаваемыми словами чувствами. Муж Сюзанны тем временем бросился звать Мориса, а тот, едва заслышав, что его младший братик Рене не просто жив-здоров, а лично объявился в городе, побежал его встречать, как был, полуодетый.

Как воссоединилась эта троица – два брата и сестра, – так вроде бы и был положен конец дурному сну, и расплелись их языки, повествуя о том, кому что довелось пережить за время разлуки. Морис и Сюзанна оба были членами Французского сопротивления, а Морису из-за предательства бывшего соратника пришлось месяцами мотаться по стране, скрываясь по тайным явкам от гестапо…

Когда начало светать, все трое наконец заговорили о будущем.

– Америка! – возвысил голос Рене, – Там нам самое место.[778]

Вой на застала Руди и Бэби в их швейцарском семейном шале, где они и предпочли остаться. И хотя здоровье только что позволяло ему состязаться на высшем уровне в гонках Гран-при, Руди решил откланяться и освободить себя от долга дальнейшего служения Германии, выправив себе медицинское свидетельство об инвалидности. Столкнувшись с продовольственным дефицитом в магазинах, они с Бэби обустроили приусадебное хозяйство, превратив свой цветущий сад в огород, где выращивали картофель, кукурузу и стручковую фасоль. И даже собственный курятник у них имелся. В общем, пока по всему миру гремели сражения, супруги предпочли затворничество и практически не покидали свою виллу “Casa Scania”.