Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Теперь же, когда Гитлер возвысился до поста рейхсканцлера, вдруг оказалось, что Daimler-Benz нуждается в нем куда больше, чем он в концерне. В свете двухкратного падения продаж легковых и грузовых автомобилей по сравнению с рекордными показателями 1928 года Киссель как никогда рассчитывал на господдержку, считая ее лучшим, если не единственным выходом из кризиса. Начатый нацистами разгром профсоюзов оказался для Daimler-Benz как нельзя кстати в плане сведения концов с концами. Но критически важным было даже не это, а резкий рост объема госзаказов на тяжелые грузовые автомобили и явственные сигналы о намерении Гитлера начать милитаризацию страны и, как следствие, промышленности в нарушение условий Версальского мирного договора. По крайней мере, заказы на прототипы танков и авиационных двигателей поступили сразу же после его прихода к власти.[160] Если же дело дойдет до их массового серийного производства, считало руководство, то это станет колоссальным подспорьем для загрузки простаивающих производственных мощностей и повышения прибыльности.

Следующим важнейшим шагом должно было стать возвращение в гонки: победы на международной арене стали бы рекламным клондайком, особенно в плане продвижения торговой марки Mercedes-Benz на зарубежных рынках сбыта. Киссель понимал, что проектирование и постройка новых машин под гоночную формулу, утвержденную на сезон 1934 года, и финансирование команды гонщиков и техников обойдется концерну очень недешево. Новую формулу в AIACR утвердили с благим намерением ограничить максимальные скорости в пределах 220–230 км/ч и ввели ограничение на сухой вес болида; без пилота, топлива, масла, воды и резины машина должна была весить не более 750 кг. В штабе Кисселя быстро подсчитали, что для выхода на уверенные лидирующие позиции в серии Гран-при компании нужно изыскать годовой бюджет не менее миллиона рейхсмарок (почти восемь миллионов современных долларов).[161] Без госфинансирования о реализации столь амбициозного плана можно было даже и не мечтать. Впрочем, гонщик Mercedes фон Браухич в личной беседе с Гитлером давно успел закинуть удочку на предмет перспектив выделения концерну гоночного бюджета достойного великой Германии, и услышал в ответ твердое обещание: «Получите деньги сразу же, как это будет в моей власти».[162]

Однако мало того, что обещанных Гитлером денег на постройку «гоночных машин – лица Рейха»[163] Daimler-Benz еще нужно было дождаться, возникла и другая проблема. Конкуренты из Auto Union, едва успев оформить образование своего союза в результате слияния четырех изморенных депрессией немецких автопроизводителей (Horch, Audi, DKW и Wanderer), также заручились у государства гарантиями спонсорской поддержки своей гоночной программы.[164] Более того, они даже успели заключить контракт с Фердинандом Порше на проектирование гоночного автомобиля новой формулы. Да и сам этот выдающийся инженер-конструктор оказался человеком не из стеснительных и провел блестящий эпистолярный блицкриг, сумев до глубины души растрогать рейхсканцлера письмом с выражениями своего невероятного восхищения его «потрясающей до глубины души речью» на открытии Берлинского автосалона и страстного желания «поставить все свои профессиональные навыки и решимость на службу народу Германии».[165]

10 марта на заседании совета директоров Киссель представил собственный проект письма к Гитлеру с выражением уверенности в том, что «высокочтимый герр Рейхсканцлер» понимает, что германский автоспорт нуждается в госфинансировании для проявления истинного победного духа нации в Гран-при, и Daimler-Benz является ее единственным заслуженным получателем.[166] «Поскольку на протяжении всей славной истории компании, – писал Киссель в заключение, – наша марка раз за разом вносила значительную лепту в снискание Германией лавров всеобщего уважения на крупнейших международных соревнованиях, мы и в дальнейшем готовы посвящать весь свой опыт и знания продолжению победных традиций и почтем за честь, если нам будет доверено представлять цвета флага Германии на аренах спортивных состязаний будущего»[167].

Ответ себя долго ждать не заставил: Рейх выделит миллион марок. Но разделит эту сумму ровно пополам между Daimler-Benz и Auto Union. Да, и главное: смотрящим за целевым расходованием средств, выделенных на участие в Гран-при, назначается корпсфюрер Хюнлайн.

Так, получив лишь половину от запрашиваемого ими на создание по-настоящему конкурентоспособной команды, руководители Daimler-Benz оказались поставлены перед фактом, что у концерна нет иного выбора кроме как принять выделенные полмиллиона и сделать все возможное, чтобы выставить всепобеждающую машину в новой формуле и оправдать доверие рейхсканцлера. Оно того стоило.