Большая грудь, широкий зад

Дядя Юй Большая Лапа, человек мягкого нрава и азартный игрок, на людях был мужчина хоть куда – несгибаемая воля и стальные мускулы, – а дома становился тише воды, ниже травы. Стоя перед очагом, он жарил себе на закуску мелкую рыбешку, ловко орудуя своими ручищами, с виду грубыми и неуклюжими. Рыбешка скворчала в масле, а Сюаньэр втягивала носом этот чудесный запах. Она относилась к дядюшке по-доброму, потому что, когда тетушка уходила на работу, ее лоботряс муженек подворовывал в доме еду: то яйцо в железной ложке зажарит, то кусочек бекона урвет. Что-то всегда перепадало и Сюаньэр – конечно, при условии, что она не скажет тетушке.

Дядя Юй ловко счищал ногтем чешую с обеих сторон, отщипывал кусочек, клал на кончик языка и со смаком прихлебывал вино.

– Тетушка твоя дело говорит, – подтвердил он. – Если женщина не бинтует ног, она становится никому не нужной большеногой старой девой.

– Слышала? Дядя твой тоже так считает.

– Как ты думаешь, Сюаньэр, почему я взял в жены твою тетушку?

– Потому что тетушка хорошая!

– Э-э, нет. Потому что у нее ноги маленькие.

Сюаньэр долго смотрела на узкие тетушкины ножки, потом на свои нормальные:

– А мои ноги тоже будут как твои?

– Это зависит от тебя. Будешь послушной девочкой, может, еще меньше выйдут.

Всякий раз, когда речь заходила о бинтовании ног, матушка рассказывала об этом и как о страшных страданиях, и как об одном из ярких моментов своей славной жизни.

Тетушка была известна всему Гаоми напористым характером и тем, что у нее спорилось любое дело. Все прекрасно знали, что заботы по хозяйству Юй Большая Лапа переложил на плечи жены. Он только и делал, что играл на деньги да баловался с ружьишком, бил птиц. У семьи было полсотни му прекрасной земли, и тетушке, кроме хлопот по дому, приходилось ухаживать за двумя мулами, заниматься наймом батраков и следить за работой в поле. Надо признать, со всем этим она справлялась безупречно. Ростом она была меньше полутора метров, весила не больше сорока килограммов, но в этом крохотном теле крылось столько сил и возможностей, что все просто диву давались. И если такой человек, как тетушка, поклялся, что вырастит из племянницы невесту на загляденье, ноги она, естественно, бинтовала со всем усердием. Подворачивала пальцы к стопе и стискивала бамбуковыми дощечками так, что матушка визжала, как поросенок под ножом. Затем слой за слоем туго обматывала бинтами, пропитанными квасцами, а затем еще и обстукивала маленькой деревянной киянкой. По словам матушки, боль была адская, будто тебя бьют головой об стенку.

– Тетушка, тетушка, не так туго… – молила матушка.

– Туго, потому что люблю, – убеждала ее тетка. – Тут всякое послабление во вред. Погоди вот, будет у тебя пара «золотых лотосов», еще спасибо скажешь.

– Тетушка, можно я не буду выходить замуж, а? – хныкала матушка. – Всю жизнь за вами с дядюшкой ухаживать буду.

– Ослабила бы немного… – встрял расчувствовавшийся дядюшка.

Тетушка схватила метлу и запустила в него:

– Пошел вон, пес ленивый!

Муженек мимоходом заграбастал лежащую на циновке кана связку медных монет и был таков.

Игрок дядюшка был заядлый, базарные дни не обходились без его крика на полрынка. Руки у него становились зеленые-презеленые – столько медных монет через них проходило. Выигрыш он отмечал вином, а проиграв, вливал в себя вина немерено. Нагрузившись, выходил на улицу и начинал задирать всех подряд. Как-то выбил пару передних зубов Железной Метле. Кто такой Железная Метла? Да самый известный в Гаоми туфэй, бандит. «Славный удар, – крякнул Железная Метла, выплюнув выбитые зубы. – В долю ко мне не хочешь?» – «Это ты с моей женой лучше поговори», – ответствовал Юй Большая Лапа.

Нередко на рынке в Далане наблюдали такую комичную картину: Юй, урожденная Лу, тщедушная женщина на маленьких ножках, ухватив верзилу муженька за ухо, твердой поступью ведет его домой. Большая Лапа бредет, наклонив голову, вопит на все лады и размахивает своими ручищами, как пальмовым веером. Завидев такое, народ про себя поражался: надо же, такой громила, умудрился даже Железной Метле зубы выбить, а в руках женщины на маленьких ножках смирный, как телок.

Не успели оглянуться, как наступили годы Республики. Сюаньэр исполнилось шестнадцать, и ноги ей наконец бинтовать перестали.

Чтоб увидеть маленькие ножки, ищи к высоким скалам дорожки. Дом матушкиной тетушки оказался, так сказать, у лотосового пруда. Полуграмотный дядюшка повесил на воротах табличку с надписью «Вместилище Лотосового Аромата». Он гордился маленькими ножками Сюаньэр и почитал племянницу, которая выделялась не только маленькими ногами, но и красивой внешностью, – настоящим сокровищем, за которое не грех и поторговаться. «Наша Сюаньэр не иначе как за чжуанъюаня244 выйдет», – говорил он. «Маньчжурская династия Цин приказала долго жить, Большая Лапа, – возражали ему. – И чжуанъюаней больше нет». «Тогда за дуцзюня, военного губернатора провинции, – уступал дядюшка. – А нет, так за начальника уезда».