Большая грудь, широкий зад

УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ НОГ,

С УКАЗАНИЯМИ И РАЗЪЯСНЕНИЯМИ

Власти доводят до общего сведения указ с формулировкой закона.

Закон сей подлежит исполнению в трехмесячный срок.

Довести до сведения жителей городов и сел, а также ретроградов шэньши.

Любые сомнения и колебания считать несущественными.

Настоящий манифест об освобождении предусматривает отказ от старого.

Возрастное ограничение – пятьдесят лет. Впредь следует с трепетом исполнять.

Завершить к тридцатому дню шестого месяца, будет послан инспектор для проверки.

Проверку проводить постоянно, раз в месяц, нарушителей ждет штраф.

На первый раз штраф две сотни юаней, далее возрастает помесячно.

За замужних отвечает супруг, за прочих – отцы и старшие братья.

Предупреждаю: народ невежественный, возможно неверное истолкование.

Доставить извещения в алтари и храмы, следить за разъяснением и толкованием.

Объявлять по дворам и хозяйствам, раз в три дня обходить с гонгом.

Уверен, после окончательного освобождения народ станет крепче и здоровее.

К осмелившимся пренебречь вышесказанным наказание применять без пощады.

Дочитав, он велел шести молоденьким девицам, которых привез с собой, продемонстрировать, что такое естественные ноги, и те, щебеча, выпорхнули из автомобиля. Двигались они действительно бодро, легко и быстро.

– Почтенные земляки, братья и сестры! – тут же громогласно обратился к собравшимся уездный. – Раскройте глаза и смотрите!

Толпа не сводила глаз с девиц. Коротко стриженные, на лбу челка, голубые блузки с отложным воротничком, короткие белые юбочки, открывающие стройные ножки, белые носочки и белые шанхайские тенниски фирмы «Хуэйли». Ну просто струя свежего воздуха! Прохладный ветерок повеял в грудь жителям дунбэйского Гаоми.

Выстроившись в ряд и поклонившись зрителям, девицы напустили на себя строгий вид и начали: «Ножки наши от природы, от родителей породы». Они прыгали и высоко задирали ноги, демонстрируя, какие они длинные. «Бегай, прыгай до упада, нам увечных ног не надо». Снова прыжки и пробежки. «Из таких, как мы, игрушек превращают вас в старушек в цепких феодальных лапах. Прочь бинтов вонючих запах! Ножки, ножки от природы – символ счастья и свободы!»

После того как «ножки от природы», отпрыгавшись, удалились, их место занял врач-ортопед с большущей моделью маленькой ножки и стал наглядно объяснять, где кости ломаются, а где бинтование приводит к их искривлению.

В конце господину Ню пришла в голову еще одна идея. Он велел выйти обладательнице лучших «золотых лотосов» во всем Гаоми, чтобы она дала собравшимся возможность воочию убедиться, насколько уродливы маленькие ножки.

Перепуганная матушка спряталась за тетушкиной спиной.

– Это распоряжение начальника уезда, разве можно не подчиняться? – подал голос городской голова.

Матушка обхватила тетушку за бедра:

– Тетя, тетя, спаси меня! Я не пойду…

– Иди, иди, Сюаньэр, – сказала тетушка. – Пусть полюбуются. Как говорится, не бойся, что ничего не знаешь о товаре, сравни – и все будет ясно. Пусть кто-нибудь скажет, что копыта этих диких ослиц превосходят «золотые лотосы», созданные моими руками.

Поддерживая Сюаньэр, она вывела ее вперед и отошла в сторону. Сюаньэр шла нетвердой походкой, покачиваясь, как ива на ветру. В глазах старомодных мужчин Гаоми она являла собой образ настоящей красавицы. Они глаз с нее не сводили, словно хотели приподнять ресницами штанины Сюаньэр и хоть на миг увидеть ее «золотые лотосы». В том же направлении устремил свой взгляд и уездный. На мгновение он замер, раскрыв рот, а потом возгласил:

– Вот, полюбуйтесь, такая славная девушка, а из-за бинтования ног превратилась в несусветное страшилище – ни воды принести, ни руками что-то сделать.

– Благородных девиц не для грубой работы растят, на это служанки есть! – бесстрашно парировала тетушка.

– Ты, что ли, мать этой девушки? – глядя в сверкающие глаза тетушки, спросил уездный.

– Ну да, и что из того?

– Ее маленькие ножки – твоя работа?

– Ну да, и что из того?