Большая книга психологических кризисов. Программа помощи от 3 до 103 лет

У женщин-домохозяек трудоголизм проявляется в непрекращающихся хлопотах по хозяйству, бесконечных уборках, «смене декораций», а также проблемах в воспитании детей. Многие женщины сочетают профессиональный и домашний трудоголизм, обосновывая это жизненной необходимостью, ленью мужа и детей и своим «слишком заботливым характером». Однако подобная забота ставит опекаемого человека в инфантильную зависимость, заставляет его чувствовать себя неумелым, глупым, несамостоятельным. Мотивами такой заботы является не сочувствие, а перфекционизм и потребность в самоутверждении за чужой счет, чувство своей незаменимости, заполнение времени, получение приятного, заслуженного утомления, а также разрядка агрессии в форме попреков.

Вариантом трудоголизма может быть аддикция оздоровления. Это престижные виды спорта, шейпинг и массаж, тренажерные залы и сауны, фитнес-центры и различные диеты, чистки организма и т. п. Другим вариантом трудоголизма является «погоня за знаниями», когда аддикт коллекционирует все новые «корочки», не собираясь всерьез заняться профессиональной работой.

«Бегство в работу» от обыденной жизни может быть связано с невозможностью испытывать «маленькие житейские радости», неспособностью обеспечить себе домашний комфорт, который обеспечивают другие. Похвала или ее предвкушение вызывает у человека выброс «вещества объятий» – гормона окситоцина. Попадая в зависимость от этого наркотика, ребенок становится зубрилой, а взрослый человек целиком посвящает себя работе, довольствуясь похвальной грамотой или чувством «морального удовлетворения» от хорошего результата: «Мать могла бы мной гордиться!» Чтобы испытать эйфорию, выработку окситоцина приходится стимулировать все сильнее и чаще.

У некоторых людей трудоголизм основан на мазохизме и альтруизме. К трудоголизму более склонны старшие или единственные дети в семье, где отец – алкоголик, а мать – созависимая. Ребенок выполняет множество обязанностей по дому, старается хорошо учиться, чтобы компенсировать позор семьи, усиленно готовится в престижный вуз или добивается спортивных побед. Он лишает себя отдыха и развлечений, становится антиподом отцу. Но это только внешне, основа у трудоголизма и алкоголизма общая: бегство в зависимость, саморазрушение.

Трудоголик постоянно боится что-то не успеть сделать, не может спокойно стоять в очередях, не любит опаздывать, ненавидит пробки на дорогах. Все его мысли сосредоточены на работе. Он постоянно куда-то торопится и пребывает в постоянном напряжении, а это чревато сердечно-сосудистыми заболеваниями. В возрасте 40–49 лет гипертоническая болезнь наблюдается у половины руководителей-мужчин. У многих отмечается никотиновая, алкогольная и пищевая зависимость.

Трудоголиков часто поджидает и другая напасть – эмоциональное выгорание. Энергичный трудоголик вдруг начинает испытывать усталость и раздражение, сама мысль о работе вызывает неприятие и тошноту. Это самая опасная профессиональная болезнь всех, кто работает с людьми: учителей, врачей, юристов, артистов, продавцов, администраторов, бизнесменов, журналистов, политиков.

Все начинается с эйфории и энтузиазма и похоже на медовый месяц. На этом этапе профессионал полностью поглощен решением проблем, думает и говорит только о своих делах, на работе ему не хватает времени, чтобы выпить чашечку кофе или перекусить, он увлеченно работает без отпусков и выходных, мало спит.

На втором этапе у профессионала появляется периодическое стремление навязывать окружающим свои мнения, установки или ценности. Нарастает тенденция манипулировать другими людьми, осуществлять скрытые агрессивные установки под маской «благих намерений». Он отказывает продолжать обсуждение предложенной темы, проявляет раздражительность и враждебность во время беседы, стремится побыстрее ее завершить. Нарастает усталость, ухудшается чувство юмора, особенно в рабочих ситуациях. Он много курит или пьет кофе, периодически у него возникают проблемы со сном. Некоторые начинают злоупотреблять транквилизаторами, алкоголем и наркотиками.

Третий этап отличается развитием хронических симптомов. Появляются чувство беспомощности, измождения, «загнанности», а иногда – острой злобы, пустоты и подавленности. Возникает чувство несостоятельности, малой значимости решаемых проблем, сомнения в эффективности своей работы и своих способностях. От профессионала можно услышать циничные или разочарованные замечания и шутки по поводу своей профессии. Появляются мысли о смене профессии и нежелание идти на работу. Так, например, у психотерапевта происходит перенос своих сложностей на проблемы клиента и своих отрицательных эмоций – на окружающих. Возникают трения с коллегами. Профессионала все больше обижает, что ему «надо больше всех», что его просто используют, ценят, но не собираются любить. От попыток симбиотической близости он переходит к формальной, бюрократической дистанции.