Готический, фольклорный чешский лес,Где чистые, пристойные тропинкиКак бы ведут нас в детские картинки,В мануфактуры сказочных чудес.Не зелень, а зеленое убранство,И в птичьих голосах так высокаХолодная немецкая тоска,И свищет грусть беспечного славянства.Мне кажется, что разрослись кусты,О благоденствии людском заботясь,И все листы — как тысячи гипотезИ тысячи свершений красоты.Мальчишка в гольфах, бледненький, болезный,И бабка в прорезиненных штанахВ своем лесу — как в четырех стенах…Пан доктор им сказал: "Грибы полезны".Листву сомкнули древние стволы,Но расступился мрак — и заблестелиПолупустые летние отелиИ белые скамейки и столы.А там, где ниже лиственные своды,Где цепко, словно миф, живет трава,Мне виден памятник. На нем слова:"От граждан украшателю природы".Шоссе — я издали его узналСквозь стены буков — смотрит в их проломы."Да, не тайга", — заметил мой знакомыйИз санатория "Империал".Веками украшали мы природуСвою — да и всего, что есть вокруг,Но стоит с колеи упорной вдругСойти десятилетью или году,Успех моторизованной орды, —И чудный край становится тайгою,Травой уничтожаются глухоюВозделанные нивы и сады,И там, где предлагали продавщицыПластмассовых оленей, где отельБелел в листве, рычит, как зверь, метельИ спят в логах брюхатые волчицы.
1966
ПУСТОТА
Мы знаем, что судьба просеетЖивущее сквозь решето,Но жалок тот, кто сожалеет,Что превращается в ничто.Не стал ничтожным ни единый,Хотя пустеют все места:Затем и делают кувшины,Чтобы была в них пустота.
1966
ДВЕ ЕЛИ
В лесу, где сено косят зимники,Где ведомственный детский садШумит впопад и невпопад,Как схиму скинувшие схимники,Две ели на холме стоят.Одна мне кажется угрюмееИ неуверенней в себе.В ее игольчатой резьбеТрепещет светлое безумие,Как тихий каганец в избе.Другая, если к ней притащатсяЛягушка или муравей,Внезапно станет веселей.Певунья, нянюшка, рассказчица,Сдается мне, погибли в ней.Когда же мысль сосредоточитсяНа главном, истинном, живом, —Они ко мне всем существомПотянутся, и так мне хочетсяИ думать, и молчать втроем.