Большая книга ужасов — 63

Между прочим, почему я сюда попал? Потому что погнался за Гатикой. А где я ее увидел? В поликлинике! Ее туда сова отправила – меня подстерегать. А почему я в поликлинику пошел? Да потому, что меня этот Ликандр туда отправил!

У каждого были свои виды на меня. Но если бы Ликандр меня не сделал оборотнем, то и сова бы ко мне не привязалась!

Опять он во всем виноват! А я ему – «Скорую»…

Никакого у меня характера. Никакой злости. Ни рыба ни мясо!

Дохлый Тунец, короче.

– Ладно, – шепотом повторил Белый Волк, – так и быть, даю тебе еще одну возможность. Моим помощником тебе уже не стать, но человеком обернуться еще можешь.

– Как?! – завопил я, подскочив. – Каким образом?!

– Сейчас скажу… – Он дышал с трудом. – Но ты должен понять: если этого не сделаешь, остаться тебе волком навеки. Даже не оборотнем, запомни, – обыкновенным волком. Твое счастье, если тебя стая примет… но не верится что-то…

Он взглянул на моего брата, а тот – честное слово! – качнул головой с выражением такого отвращения, что я понял: быть принятым в стаю мне не светит никоим образом.

– Тяжко тебе придется, – продолжал Белый Волк. – Будешь одиночкой скитаться, летом бедовать, зимой голодать и замерзать. Так и застынешь однажды под елью, ничего о себе не помня, всеми забытый…

У меня все поплыло в глазах, и не сразу я понял, что это слезы.

Не знаю, плачут ли волки, но оборотни точно плачут… особенно когда подумают о маме с папой…

– Сделаешь все, что скажу? – спросил Белый Волк внезапно окрепшим голосом.

– Да! – рявкнул я.

Я знал, что сейчас на все готов. Я сделаю все! Я не виноват, что происхожу от невров! Я не виноват, что Ликантроп зачем-то сделал меня оборотнем! Я никого ни о чем не просил!

Я должен выбраться отсюда любой ценой. Я к маме хочу!

– Ну говорите, говорите уже! – взмолился я.

Белый Волк переглянулся с моим братом. Это был как бы неслышный разговор:

– Как думаешь, справится он?

– Этот? Да где ему!

Нет, они меня плохо знают! Я так хочу домой, в свою прежнюю жизнь, что все сделаю! Все!

– Хорошо, слушай, – устало проговорил Ликантроп. – Я сейчас укажу тебе путь к грани лесной. Так называется место, где этот мир смыкается с миром людей. Здесь – огромный дремучий лес, там – заросший овраг. Ты уже был в нем. Тебя сова оттуда притащила. Рядом с оврагом – старое кладбище…

Он рассказал, что я должен сделать, а потом добавил:

– Знай – это очень древнее средство для оборотня, чтобы вновь человеком сделаться. Это заповедная колдовская тайна… Но я тебе эту тайну открываю. Только помни – это твоя последняя возможность стать человеком!

Я кивнул. Потом еще раз и еще.

Последняя возможность…

Да!

И я ее не упущу!

– Теперь иди во-он туда, – показал Белый Волк. – И как только лунные лучи перекрестятся на твоем пути, шагни в самое перекрестье. Это и есть грань лесная.

Я задрал голову к небу.

Никакой луны и в помине нет! Тьма кромешная!

– Не волнуйся, – с еле уловимой усмешкой проговорил Ликантроп. – Луна свое дело сделает – ровно в полночь. Спеши, не задерживайся… прощай!

И, опустив голову на лапы, он уткнулся носом в землю.

Мой брат, жалобно взвыв, кинулся к нему и принялся зализывать его раны.

– Беги же, – простонал Белый Волк.

И я побежал.

* * *

Я раньше никогда не был ночью на кладбище. Да я вообще на кладбище раньше не ходил: слава богу, родня и знакомые живы!

Хотя нет, зимой умер в деревне, откуда отец родом, его родственник, и папа туда ездил. Но нас с мамой не взял – было ужасно холодно, и мы болели оба. Да мне и не хотелось. Но мама огорчалась, что не поехала, ей этот старикан нравился. Она даже молилась за него потом, когда папа уехал.

Вообще-то на Бугровском кладбище давно уже никого не хоронили. Оно ну очень старое! Если только у кого-то были здесь погребены родственники и рядом оставался клочок земли – тогда да, хоронили. А так оно – что-то вроде музея. Например, здесь находятся могилы писателя Мельникова-Печерского, разных знаменитых людей нашего города, аж с девятнадцатого века! Например, декабриста Ивана Анненкова и его жены-француженки, Полины Гёбль, которая за ним в Сибирь поехала.

Помню, нам, когда по истории декабристов проходили, предложили сходить на это кладбище на экскурсию к могилам Анненковых. Мы все отказались.

Ничего себе радость – среди могил гулять! Больно нужно!

А вот сейчас мне это было не просто нужно, но жизненно необходимо.

И здорово повезло, что Бугровское кладбище практически рядом с оврагом, где таится грань лесная. Две минуты – и я до него добежал. Другие-то кладбища все за городом. Далеко!

Конечно мне повезло.

Но до чего же здесь странно… Похоже на какой-то очень тихий город.

А в общем-то, это и есть город. Город мертвых.

Мертвый город. Потому он и тихий.

Я смотрел на черные и белые памятники, на которых играл бледный лунный свет, вглядывался в надписи, вслушивался в шуршание травы и в жестяной шелест искусственных венков, вдыхал запах цветов, увядающих или вовсе засохших, лежащих на могилах, – и диву давался: почему мне не страшно?!

Все-таки кладбище… ночь… призраки… мертвецы!

Да подумаешь!

Ну, кладбище. Ну, ночь. Ну, призраки. Ну, мертвецы!