Большая книга ужасов – 83

Марта взяла щетку, стала тереть ногти. Хорошо бы еще зубы почистить и крем для лица у мамы взять.

– Это еще при Сашке было. – Бабка оставила в покое хлеб, взялась за яйца, стала их перебирать: вынула из блюдца, они стали раскатываться. Бабка их ловила. – Отец Кольки в лес пошел да заблудился. Два дня его не было. Нашли. Но не здесь, а под Великой Губой. Крюк сделал в тридцать километров. Уверял, что его леший водил. Что все время шел по знакомой тропе, а выйти не мог. А потом он лешего обманул, вот и вышел. Вроде как пообещал чего-то, да не дал, сбежал. Все поохали да успокоились. А потом что-то неладное у них в избе стало происходить. Трещит, вздыхает, половицы скрипят, двери вдруг сами закрываются. Они уж и попа приглашали, и в церковь ходили, ничего не помогало. Кинулись к Сашке.

– А Сашка – это колдун? – спросила Марта. Мыло из ее рук очень удачно ускакало в ведро. Марта кинулась его вытаскивать, спасая воду. Мыло не давалось.

– Ну какой колдун? – отмахнулась баба Оля. – Так. От бабки наслушался. Все больше сказки рассказывал. А уж что таволга головную боль снимает, цитварное семя от глистов, полынь для аппетита, зверобой при хандре пьют, тысячелистник кровь останавливает, а хочешь температуру сбить, так пей пижму, – это все знают. Секретов-то всего – траву набрать и не перепутать.

– А он собирал? – Марта положила мыло в лоток и посмотрела на себя в зеркало. Никаких изменений, даже не похудела.

– Собирал. Да его и так постоянно звали – слава-то пошла. А как Колькин отец-то пропал, Сашка сразу сказал, что это нечисть. У нас чего произошло-то. Озеро-то большое было, глазом не охватишь. Речка текла-вытекала, берег болотистый. А потом взяли и речку перекрыли – колхоз так решил, чего-то там надо было орошать. Вода ушла, озеро заболотилось. Это ж не озеро сейчас, а так, слезы. Рыба извелась. Все порушилось. Ну и стали замечать, что девкам на гаданиях стало разное являться.

– На каких гаданиях? – Марта взялась за расческу. Голову сейчас, конечно, не вымыть, так хотя бы причесаться.

– Ну дык гадают же. – Бабка все перекладывала и перекладывала яйца. Одно укатилось, тюкнулось об пол, покатилось дальше. Нашло удобный желобок, добралось до порога и об него тоже звонко тюкнулось.

– Это на Святки? – Марта гадания любила – в классе у них девчонки постоянно карты таскали.

– Да когда приспичит, тогда и гадали, – закивала бабка и снова принялась за яйца, на столе перед ней еще три штуки осталось. – А тут, значит, с избой беда, трещала, трещала да покосилась. К Сашке кинулись. Он и пошел заговаривать нечисть в баню.

– Какую баню?

Яйцо с укоризной смотрело от порога, Марта подняла его, ковырнула скорлупу.

– Так в вашу и пошел. Сказал, что нечисть успокоить надо, что, пока она на что-то обижена, будет шумно. И люди будут пропадать, и дети.

– А что дети? – Марта почувствовала, что хочет есть, и взялась за яйцо всерьез. Еще и колбаса пахла как-то совершенно неправильно. Вкусно. Села за стол, тарелку с бутербродами ближе придвинула.

– Такая же история, и тоже летом, – подъехала к ней со своим стулом бабка. – Мальчонка пропал. Как раз Колькин брат. Вроде к озеру пошел, а не нашли. Уж думали, утоп. А он утром объявился. Сидит на бережку.

Бабка посмотрела так, что Марта чуть яйцом не подавилась.

– И что? – прошептала она. – Через три дня?..

– Ну да, – закивала бабка. – Никто и не понял почему. А перед этим все плакал. После этого Колькин отец в лесу и заблудился. Да и вообще всякие неприятности начались.

Яйцо немножко застряло в горле, но Марта протолкнула его хлебом. Поискала чашку. Не нашла. Увидела кружку у печки. Зачерпнула горячей воды. Закипеть она не успела, но и так было неплохо. Как говорил папа: «Горячее не может быть сырым». Оно и не было.

Рассказ продолжился:

– Что началось! Народ чуть из деревни не собрался уезжать. А тут, значит, Сашка взялся спасать. Ловил на живца – чертяка в дом полез, чуть стену не обрушил, Сашка его и поймал. В бане запер. Все и закончилось. Это если по правилам, то все тихо.

– И какие же это правила? – Колбаса в Марту уже не лезла. Она взялась за сыр, он не такой твердый.

– Так все же просто. Не надо пытаться их обмануть. Они сильнее. И в лес после темноты ходить не надо. В заброшенные бани не суйся. И если уж подменили, то не сопротивляться.

– А какой запрет нарушил отец дяди Коли?

– Запрет? – Бабка пожевала губами, отошла к печке. Опять стала там шурудить палкой от сачка. Вгляделась в пляшущий огонь да и добросила сачок в него. Медленно выпрямилась. – Кто уж теперь скажет? Но лучше быть осторожней, громкими словами не бросаться.

Марта отвалилась от стола, понимая, что не только наелась, но и объелась. Потянуло в сон.

– Мы чего к тебе пришли-то вчера? – не умолкала бабка. Ее слова были похожи на неусыпное радио: пока не выключишь, говорить не перестанет. Но чтобы выключить, надо было вставать, а делать это было лень. – Чтобы ты не сопротивлялась. Против него идти не надо. Сашки нет, а кроме него, справиться некому. Если нечисти срок освободиться пришел, то и судьба такая. Подменыша-то ты куда дела?