Большая кража

На крышу я тоже забрался без особого труда. Единственная сложность состояла в том, что пришлось делать это дважды. Картины были слишком большими, и одновременно их нести было очень неудобно. Но все остальное оказалось несложным.

И потом сама сигнализация. На каждой двери и на каждом окне имелось по два соприкасающихся сенсора, и если они размыкались – если открывалась дверь или окно, – включалась сигнализация. Примитивно. Лишь немногим лучше, чем жестяная банка с камнями, балансирующая на дверной коробке. Я мог бы пройти через сенсоры с завязанными глазами.

Но не стал. Я провернул все без шума и пыли, следя за тем, чтобы не возникло ничего непредвиденного. Из сурового опыта я знал: когда все идет как по маслу, потом в качестве компенсации может возникнуть что-то нехорошее. Пятое Правило Райли: если тебе все кажется простым, ты что-то упустил. Может быть, это суеверие, но у меня ощущение, что всегда в конечном итоге платишь за «простоту».

Вот почему я глядел во все глаза. Я пару раз обошел всю крышу, высматривая то, что мог пропустить: камеры, сенсоры, соседа, наблюдающего из окна. Я также осмотрел все ближайшие здания и улицу внизу. Ничего, как мне и показалось. Никаких сложностей не возникло. Нетипично, но так бывает. Отмахнувшись от чувства тревоги, я приступил к работе.

Я не спешил. Световой люк был заключен в металлическую раму, что заставляет людей думать: ух ты, металл – это надежно. На самом деле знаете что? Это совсем ненадежно. Потому что рама, удерживающая стекло, крепится на десяти винтах. И гений, который устанавливал эту штуку, оставил головки винтов незакрытыми. Мне понадобились лишь пневмодрель на батарейках и маленькая насадка с крестообразным шлицем. За пять минут я не торопясь отвинтил все винты и положил их на кусок клейкой ленты, чтобы не укатились и не потерялись. Неторопливо, спокойно и просто.

Потом я так же осторожно снял крышку светового люка, положил ее рядом и достал кольцо нейлонового шнура, один конец которого привязал к прочной стойке на крыше. Потом сбросил свободный конец в открытый люк и спустился вниз с первой картиной под мышкой.

Всего за пару минут я вскарабкался наверх, а потом спустил второе полотно. И затем подошел к внутреннему сейфу. Сигнализация и замок на сейфе были примерно на одном уровне с системой внешней сигнализации. Я отключил сигнализацию кусочком станиоли. Замок на сейфе был старого кулачкового типа и более тугой. Я приложил к нему свой стетоскоп, и для открывания его потребовалось почти тридцать секунд. Я убрал внутрь картины Моник, вынул две, которые они заменили, и повторил весь процесс в обратном порядке. Запер сейф, забрался на крышу, поставил на место световой люк и включил сигнализацию.

Аккуратно завернув две картины, я соскользнул на землю в проулок за зданием. Там меня ждал микроавтобус, на боку которого была надпись: «СИСТЕМЫ АВАРИЙНОЙ СИГНАЛИЗАЦИИ „НОЧНОЙ ДОЗОР“». Я осторожно положил картины внутрь и сел на водительское место. И уехал в темноту, довольный тем, что все прошло гладко. Я посчитал это хорошим знаком. Если все остальное пройдет так же хорошо…

Знаю. На самом деле большое «если». Но пока все было проще простого. По-настоящему хорошее начало. Это было что-то. Однако я понимал, что долго так продолжаться не может. В каком-то смысле я и не хотел. Мне нужен был вызов и ощущение того, что я совершаю нечто немыслимое. Поскольку это я. Но до сих пор была стандартная рутина. И еще один день будет таким же, ничего необычного.

Но послезавтра? Возможно, тогда я пожелаю себе чего-нибудь попроще.

* * *

Жизнь успешного дизайнера трудна. На протяжении многих лет это борьба за восхождение на вершину, но когда достигнешь ее – если достигнешь, – еще труднее удержаться там. Однако Ирэн Колдуэлл была борцом и отличным дизайнером, и она переиграла конкурентов, попав в топ-список дизайнеров в радиусе трех штатов, предлагая лучшее по приемлемым ценам. Ей не было равных в осведомленности о новых дизайнерах, мебели и современном искусстве. Она всегда находила способ угодить своим клиентам, в то же время ненавязчиво подталкивая их к вырабатыванию изумительного вкуса. Чтобы достичь своего положения, она надрывала задницу…

Но по временам она спрашивала себя, а стоит ли оно того?

Как и в это утро. Поезд подземки, на котором она ехала, намертво встал между станциями, где проторчал тридцать восемь минут, а люди в толпе в час пик беспомощно стояли, притиснутые друг к другу, и обливались потом. И разумеется, здесь не работала сотовая связь, так что Ирэн не смогла позвонить тем, с кем должна была встретиться, и предупредить, что задерживается. Когда поезд в конце концов тронулся, она уже на час выбивалась из графика, и это страшно злило ее. У Ирэн обычно все было под контролем, что, вероятно, и делало ее эффективным специалистом, и для нее состояние полной беспомощности было невыносимо. Кроме того, она придерживалась пунктуальности и терпеть не могла, когда опаздывали другие. А сейчас она сама опаздывает на час, не успев даже начать свой рабочий день.