Большая Охота Сумрака (СИ)

В гулкой ночной тишине обширного отсека обработки данных слышалось лишь мерное гудение сервера. Здесь царил полумрак, сгущающийся до непроглядной тьмы в углах и между машинами. Ближе к центру отсека темнота немного разбавлялась мерцанием подмигивающих индикаторов и красноватым свечением мониторов. Это был своего рода «головной мозг» «Изверга», распределяющий и структурирующий всю поступающую на корабль информацию. Именно сюда, в обиталище вычислительной техники и модулей связи, приходили все сигналы от других межзвездных крейсеров, а также планет и колоний, сюда же направлялись для анализа и архивирования дубликаты отчетов о работе систем командного блока. Это позволяло дежурным отслеживать текущую ситуацию, не поднимаясь в рубку, представляющую из себя, если уж продолжать аналогию с нервной системой, подобие «спинного мозга». Вход в рубку большинству членов экипажа был строго запрещен, так как именно оттуда открывался доступ к управлению кораблем, из информационного же отсека можно было только отследить верность курса и точность процесса пилотирования.

Строго говоря, по ночам все прекрасно работало само по себе: «Изверг» неспешно шел на автопилоте, и за всеми его системами следили роботизированные механизмы. Однако яутжи не были бы собой, если б слепо доверялись технике, пусть даже самой надежной и проверенной. Потому в отсеке обработки данных всегда кто-то дежурил. Как правило назначали младший состав — Гнев учил таким образом ответственности. Дежурили обычно по одному, реже — в неспокойное время — попарно.

Поздним вечером на вахту заступил Торопливый. Ох и не любил же он эту тоскливую работенку, но что делать… Уже несколько часов он сидел за пультом, нахохлившись и всеми силами стараясь не клевать носом. Это было трудно, ибо вся обстановка располагала к отдыху. Время размеренно текло минута за минутой, час за часом, но ничего особенного не происходило. Пришла пара сообщений общеновостного характера, а потом несколько благодарностей за спасение и возвращение на родину самок, но на этом все. Скоро уж и вахта заканчивалась…

Скучающий самец, к концу дежурства обнаглев, с наслаждением откинулся на спинку кресла и все-таки позволил себе немного задремать, как вдруг… На ближайшем мониторе замигало сообщение с высоким приоритетом — такую пометку имели, обычно, тревожные позывные, либо срочные задания. Ну надо же, расстроился самец, только расслабился немного…

Воин тут же подобрался и поспешно принял вызов, ожидая получить распоряжение от кого-то из Главнокомандующих или Старейшин, а заодно и замечание относительно сонного вида. Но, к его огромному удивлению, на экране появилась крупная рассерженная самка, насколько он мог судить, кто-то из Высших Матриархов. Не дождавшись приветствия, она резко спросила:

— Клан Гнева, я полагаю?

— Так точно, Великая, — малость оробев, ответил Торопливый.

— У меня претензия! — безапелляционно заявила самка.

— Я внимательно слушаю тебя, Великая, — вежливо проговорил самец.

— Ты удостоился чести говорить с Желанной, Великой Матерью, — соизволила она представиться. — Вот суть моей жалобы: воин вашего клана по имени Сумрак, не имею понятия, чьей он крови, воспользовался наивностью моей любимой дочери и увел ее в свой гарем. Я требую разобраться!

— Великая Мать, с Сезона прошло уже немало времени, боюсь, с разбирательствами будет сложно… — Торопливый с трудом подобрал слова. Матриарх по виду была настолько агрессивно настроена, что он, даже находясь от нее на расстоянии нескольких световых лет, чувствовал себя крайне некомфортно. И почувствовал еще более некомфортно, когда она завопила:

— Пререкаться будешь, малек? Да я насилу отыскала вашу чертову посудину! Немедленно позови мне Вожака!

Тут она была права — связаться с клановым кораблем самкам было весьма проблематично. Воины не любили, когда женское население вмешивалось в их дела, а потому не поддерживали общения с поселениями самок вне Сезона Любви. Лишь в экстренных случаях Матриархи и члены Совета могли потревожить самцов, например, при нападении врага или еще каком бедствии. Правда, сложно было сказать, попадало ли обращение Желанной под какую-либо из этих категорий…

Торопливый тихо сглотнул и опасливо произнес:

— Не имею полномочий тревожить его сейчас по такому поводу…

— Да как ты смеешь??? — Желанная заскрежетала жвалами.

— Я уважаю тебя, Великая Мать, но в клане свои порядки. Изложи подробнее суть своей претензии, и я прослежу, чтобы твое обращение дошло до Вожака как можно быстрее.

— Чем непонятна суть моей претензии? — вспылила самка, но, тем не менее, тут же взяла себя в руки и потрудилась раздельно, как последнему идиоту повторить Торопливому требуемое: — Ваш. Охотник. НИЗКОГО РАНГА, — начала она.

— Кровавый, — машинально поправил Торопливый.

— Да без разницы! –Желанная вновь взорвалась. — Он не Вожак и не Старейшина, он не достоин моих дочерей! По какому праву он позарился на одну из них? Он забрал ее, лишив достойного будущего!

— Он сделал это силой?

Кажется, вопрос поставил самку в тупик.