Большая Охота Сумрака (СИ)

— Ты нарушил правила общего распорядка и сразу несколько важнейших пунктов Кодекса! Ты незаконно распорядился данными, которые тебе не принадлежат. Ты подставил под тяжелое наказание товарища. Но самый твой недостойный поступок — ты ввел в заблуждение своего Вожака и заставил его совершить крупную ошибку в виде несправедливо назначенного серьезного наказания невиновному. За первое тебя следовало бы выпороть так же, как Кошмара. За второе лысым отправить на нижний ярус после поединка с оскорбленным тобой воином, если, конечно, он пожелает биться с тобой. Но эти наказания просто теряют смысл, так как за третий, самый серьезный проступок, положено изгнание. Итак, мой вердикт таков: ты лишишься ранга и гривы. До подхода к ближайшей станции ты будешь пребывать на нижнем ярусе. При первой же остановке ты покинешь клан. Если, конечно, оскорбленный тобой воин не убьет тебя раньше, чем все это произойдет…

Торопливый выслушал приговор молча. Во время оглашения он стоял перед Вожаком, выпрямившись и разведя жвала, сжимая и разжимая кулаки, и во взгляде его с каждой секундой все больше разгоралась ненависть. Но сделать он ничего не мог… Поздно было что-то делать.

Гнев же повернулся к недоумевавшему все это время Сумраку, который еще полчаса назад был твердо уверен, что это его ждет сегодня незавидная участь, а теперь вообще перестал понимать происходящее.

— Сумрак, сын Грозы, подойди, — приказал Вожак. — Появились новые подробности этой неприятной истории. Не знаю, что за высшие силы тебе покровительствуют, но сама Глава Совета самок взялась за твое дело. Она предоставила неоспоримые доказательства твоей непричастности, и посему все обвинения с тебя сняты. Она просила передать тебе извинения, и я присовокупляю их к собственным. Я был несправедлив к тебе. Ты имеешь право вызвать меня.

Стоя перед Вожаком, сын Грозы лишь низко поклонился ему:

— Мне достаточно того, что я восстановил честь в глазах своего Вожака и клана. Я не держу зла, ведь ты поступал согласно Кодексу.

Гнев склонился в ответ и громко объявил:

— Ранг этого воина восстановлен, трофеи сохранены, все знаки отличия он получит обратно, и да прибавится их в будущем.

Как только стих одобрительный рев присутствующих охотников, Гнев вновь обратился к Сумраку:

— Желаешь ли ты вызвать сына Вестника на поединок?

— Безусловно, — холодно проговорил Сумрак и смерил все еще напряженно стоящего неподалеку Торопливого презрительным взглядом.

— На лезвиях, — бросил в ответ соперник.

— Пусть будет так, — согласился сын Грозы.

Кошмар попытался что-то вякнуть насчет спины товарища, с которой сейчас вот лучше вообще было лишних движений не совершать, но Сумрак лишь рыкнул на выскочку, посоветовав собственную спину подлечить, вместо того, чтобы чужие разглядывать. Рыкнул и пошел к оружейной стене…

Весь клан замер в ожидании. Пожалуй, впервые на борту «Изверга» разыгрывалась подобная драма. Дуэли случались почти ежедневно, но бились воины как правило не до смерти, сейчас же дело принимало гораздо более серьезный оборот. Да и еще с такой насыщенной предысторией…

Вот противники, вооружившись, встали друг напротив друга и огласили зал громким ревом. Оба были без доспехов — Сумрак изначально явился, лишенный амуниции и готовый к спуску на нижний ярус, Торопливого же заставил разоблачиться Вожак, дабы уравнять шансы и подчеркнуть подчиненное положение изгнанного воина. Таким образом, ход поединка должен был значительно ускориться…

Самцы начали медленно сходиться. И вновь все, как по хорошо прописанному сценарию. Потрясывания головами и кивки, оскорбительные выпады и неумолкающее тяжелое рычание. Взаимная ненависть двух самцов чувствовалась в радиусе нескольких метров — в том числе и по воинственному запаху, заструившемуся во все стороны от взмокших напружиненных тел.

Первым бросился вперед Торопливый. Сумрак увернулся от неминуемого удара и оказался за спиной противника. Движения самца действительно были слегка скованными из-за полученных прошлым утром многочисленных ран, но он твердо решил сегодня сражаться, превозмогая боль и не обращая внимания на расходящиеся швы…

Торопливый быстро развернулся и встретил ответную атаку. Лезвия со скрежетом сцепились зазубренными краями, и самцы на мгновение замерли, силясь побороть друг друга, но одно неуловимое движение породило небольшой перевес в сторону Торопливого, и Сумрак оказался отброшен назад. В следующую секунду соперники бросились друг на друга одновременно и, уже не останавливаясь, заплясали в центре зала, охваченные разгорающимся жаром поединка. Их движения все ускорялись, клинки мелькали все стремительней, и на разгоряченных телах появились первые мерцающие кровоподтеки. Наконец, когда Сумраку порядком надоела эта дикая пляска, с его стороны в ход пошли особо изощренные приемы — прощальный дар Великого Пустоши. Сумрак осваивал их долго и в полной мере овладел данным искусством лишь через много лет после смерти Учителя. Против собратьев он обычно их не применял… Но сейчас, чувствуя, что теряет силы, самец дал себе разрешение.