Большая семья

— Спи ты уж, — сердито сказал он. — Дня тебе, что ли, не будет?..

Дмитрий ближе придвинулся к товарищу, обнял его и, засыпая, подумал: «Обязательно пойду в строители!.. Обязательно!..»

18

Арсей и Недочет вышли из правления поздно.

— Пойду, выкупаюсь, — сказал Арсей. — Ужинайте без меня, я не хочу…

Он прошел через сад, вышел к реке, сел в лодку, спрятанную в кустах, и поплыл вверх. Миновав охранку, он направил лодку к старой, наклонившейся над речкой вербе и выпрыгнул на берег.

Был теплый и тихий вечер — один из тех благодатных вечеров, которыми богато летнее время в период созревания хлебов. Все вокруг: белые домики, зеленые сады, тополя в парке и вербы на берегу речки, — потеряло цвет и форму, потонуло в сумерках и словно погрузилось в дремотную задумчивость. Воздух был чист и неподвижен, река спокойна.

Арсей разделся и вошел в реку. Вода была теплая и ласковая. Арсей торопился: проплыл несколько саженей, окунулся с головой и сразу же, повернувшись, вышел на берег. Едва успел он одеться, как услышал быстрые шаги. Это была Ульяна.

Арсей пошел ей навстречу.

— Фу-у… Бежала… — проговорила Ульяна, с трудом переводя дыхание. — Давно ждешь?

— Нет, — сказал Арсей. — Только что выкупался.

Она взглянула на него, улыбнулась, прищурила черные глаза.

— Я тоже купалась. Не хотелось из воды вылезать — такая теплая! А потом бежала, — думала, заждался…

Она подошла к вербе, схватилась за ветку и легко спрыгнула в лодку.

— Поехали! — предложила она.

Арсей оттолкнул лодку веслом.

— Куда путь держать? — спросил он.

— Вверх… к лесу… Подальше от села.

Арсей повернул против течения и с силой налег на весла. Ульяна правила, держа лодку недалеко от берега. Здесь течение было слабым и преодолеть его не стоило больших усилий.

По берегу тянулись старые кривые вербы, таинственно проступавшие из темноты.

— Хочется вот так плыть и плыть далеко-далеко! — сказала Ульяна. — Чтобы остаться одной, совсем одной…

— И без меня? — спросил Арсей.

— Нет, не так я сказала… Чтобы уплыть от всего: от горя, от муторных думок… От всего, от всего!.. — Но тут же она засмеялась и деланно-беспечным тоном добавила: — Это пустяки. Ты не слушай, я что-то несуразное плету.

Арсею хотелось видеть ее лицо, но было темно.

— Знаешь что, Ульяна, — сказал он ей. — Попроще бы ты жила.

Она подумала над его словами, неслышно вздохнула.

— Эх, Арсей!.. Эх, милый мой!.. Не выходит попроще — уже пробовала. Рада бы в рай, да грехов пропасть…

Лодка шла медленно, вода тихо плескалась. Ульяна опустила руку в воду.

— А мне все же кажется, — сказал Арсей, — что мы с тобой какие-то странные люди… Прямо, прости меня, ненормальные какие-то. Откровенного слова друг другу сказать не можем. Все как-то наоборот выходит. Честное слово! У нормальных так не бывает.

Ульяна рассмеялась. А потом тихонько запела. Это была протяжная партизанская песенка. Ульяна часто пела ее в лесу, сидя где-нибудь под столетним дубом. Арсей слушал ее с удовольствием. Он садился подле Ульяны и иногда просил спеть еще раз. И она повторяла задумчивый и грустный мотив. Так пела она и теперь. Выпустив весла из рук, он слушал. Он хотел угадать, что происходит в душе Ульяны.

Над рекой стояла тишина. По берегам, словно высокие курганы, поросшие мягким ковылем, выплывали из темноты копны сена. Недавно здесь, на широком лугу, звенели косы, слышался девичий смех. Теперь голос Ульяны звучал одиноко и грустно.

— Не могу… Душу выворачивает, — сказала она, внезапно обрывая песню. — И до чего же нескладная жизнь у меня вышла! До чего же постылая!..

Арсей смотрел на нее, не зная, как успокоить. Ему вдруг показалось, что чем больше он ее знает, тем меньше понимает ее характер. Эта мысль показалась забавной, и он рассмеялся.

— Ты чего смеешься? — насторожилась Ульяна.

— Прости, — сказал Арсей. — Мне пришла в голову странная мысль. Мне кажется, что чем больше я тебя вижу, тем меньше понимаю.

— Чего ж тут странного? — возразила Ульяна с обидой. — Раньше ты думал, что я женщина умная, стоящая, а когда ближе присмотрелся, убедился, что ничего хорошего у меня нет, что я смешная и глупая баба.

— Нет, ты меня не так поняла, Ульяна! — горячо сказал Арсей. — Я совсем не то имел в виду…

— Оставим этот разговор, — перебила его Ульяна. — Если ты обо мне так не думаешь, то я так думаю о себе. Сама так думаю о себе…

Платок ее соскользнул с плеча и упал в воду. Она быстро нагнулась, успела схватить его, но чуть было не перевернула лодку. Это рассмешило обоих.

— Ладно! — воскликнула Ульяна с каким-то вызовом. — Какая есть… В кузнице не подкуешь, не отремонтируешь.

Она повязала мокрым платком голову и, придерживаясь за борта, перешла на середину лодки.

— Не прогонишь?

— Рад буду, — ответил Арсей, давая ей место рядом.

Она взяла весло и обеими руками стала грести.

— Давай поговорим знаешь о чем? — сказала она. — О том, чего ты желаешь больше всего на свете. Для самого себя, для своей жизни, — понимаешь? Ну, давай! Говори…

— Нет, уж говори ты первая, — весело сказал Арсей. — Тебе первое слово.