Большая семья

На пятые сутки пришел комбайн: о нем все, не исключая Арсея, перестали думать. Комбайн появился неожиданно, точно выплыл из голубоватого марева жаркого полдня.

Люди встретили его радостными, ликующими возгласами:

— Комбайн, товарищи!..

— Идет!.. Идет!.. Идет комбайн!..

— Ох ты ж, милый, ох ты ж, родимый!.. Да наконец-то ты явился.

— Ну, теперь пойде-ет!.. Теперь захва-атит!..

— Теперь нам не страшен суховей!.. Теперь нам сам чорт не страшен!..

Ребятишки, бросив на время снопы, бежали сзади комбайна, забегали вперед тягача-трактора, неслись по бокам машины с радостным гиком и свистом. Наверху, держась за штурвал, стояла чернявая девушка в голубой косынке. Она улыбалась, показывая белые зубы, и приветливо махала рукой.

Комбайн остановился на углу нескошенного поля. Арсей подъехал на велосипеде, поздоровался с комбайнершей.

— Как вас зовут? — спросил он ее.

— Анна Бородина, — ответила девушка. — Зовите просто Аня.

— Скажите, Аня, вы закусить хотите?

— Спасибо. Мы дорогой завтракали.

— В таком случае, сейчас начнете?

— Сейчас же начнем, — ответила комбайнерша, понимая нетерпение людей. — Вот только покрывало сниму с хедера… И осмотрю… — Она остановилась, подняла на Арсея глаза. — А вы председатель?

— Председатель.

— А где же подводы для приема зерна?

— Подводы? — Арсей виновато рассмеялся. — А про подводы я и забыл. Сейчас будут.

Он подозвал Прохора Обухова и велел ему пригнать две бестарки. Подошел Денис, познакомился с водителем трактора и Аней Бородиной. Вместе они осмотрели комбайн, подкрутили ослабевшие за дорогу гайки, заправили трактор керосином. К этому времени Прохор и Дмитрий пригнали две подводы.

Комбайн пошел легко и уверенно, хедер смело врезался в пшеничную толщу. Сверкая на солнце, полилось в бункер упругое зерно.

— Теперь пош-ш-шел! — крикнул кто-то и тотчас со всех сторон раздалось радостное: — Пош-ш-шел!.. Пош-ш-шел!.. Пош-ш-шел!

Арсей шел за комбайном. Сердце его часто билось. Но он сдерживал радость, зная ее дурманящую силу, успокаивал себя. Еще не все сделано, еще не окончена борьба за урожай. Надо будет формировать транспортный обоз для вывозки хлеба на элеватор. А это значит оторвать лошадей от подвозки снопов. Да и людей на транспорт придется выделять. А где они, люди? Так одна забота сменялась другой, и казалось, нет им конца.

Комбайн работал хорошо. Подводы, одна за другой, очищали его вместительный бункер и отвозили зерно на ближайший ток под навес. Девушка-комбайнер стояла за штурвалом прямо и гордо, и далеко была видна ее голубая косынка. Солнце попрежнему заливало все вокруг своими яркими лучами, но жара уже не беспокоила так, как прежде. Люди еще горячее взялись за работу, точно желая потягаться, померяться с машиной.

Но к вечеру комбайн внезапно остановился. Эту страшную новость передал Арсею Прохор Обухов, прискакавший в первую бригаду на взмыленной лошади. Аня Бородина писала, что неожиданно лопнул упорный болт, и его почему-то среди запасных частей не оказалось.

Арсей сел на велосипед, крикнул Прохору:

— Во вторую бригаду! Разыскать Шорина, Петра Степаныча! Пусть садится на твою лошадь — и немедленно к комбайну!..

Дорогой он думал о проклятом болте, негодовал, что его почему-то не оказалось в запасе. Слово «почему-то» гвоздем долбило мозг, причиняло нудную боль. Как могло не оказаться такой части, которая в первый же день сделала машину бесполезной?

Аня Бородина беспомощно стояла возле комбайна, который неуклюже и громоздко высился над полем. Вид у нее был виноватый, грустный. От сознания своего бессилия она готова была расплакаться, В стороне стоял тракторист — низкий, коренастый парень с большим квадратным лбом. Он перебрасывался невеселыми словами с Денисом. Оба мрачно попыхивали цыгарками.

— Что случилось? — спросил Арсей, спрыгнув с велосипеда.

— Я писала вам, — сказала Аня. — Вот посмотрите…

Она показала Арсею разломанный пополам болт. Арсей осмотрел обе половинки. Разрыв приходился как раз на середину. Очевидно, здесь была трещина.

— Какого же чорта вы приехали без этого самого… запасного болта? — спросил Арсей, сверля девушку злыми глазами.

— Я не виновата, — ответила комбайнерша убитым голосом. — Мне дали комплект.

Она приложила к носу платок и всхлипнула.

— Не распускайте нюни, — сказал Арсей. — Тут не детский сад, нянек нету… — Он подошел к Денису: — Как думаешь, Петр Степаныч сумеет сварить такой?

Денис взял разломанный болт, повертел в руках.

— Сварить-то, может быть, и сварит, — сказал он задумчиво, — будет ли держать — вот что важно. Место такое… нагрузка большая…

— А что же тогда будем делать?

Денис пожал плечами:

— В МТС придется ехать.

— За этой… чертовщиной? — Арсей покосился на комбайнершу.

— Ничего не поделаешь, — сказал Денис. — Без этого работать не будет.

Петр Степанович подъехал нескоро. Почти следом за ним прибежал запыхавшийся Прохор.

Кузнец долго осматривал поломку, вставлял половинки болта в гнезда, соединял их на разрыве.

— Ну как, сделаешь, Петр Степаныч? — нетерпеливо спросил Арсей, измученный долгим молчанием кузнеца.

— Попробую, — коротко ответил Петр Степанович.