Большая семья

И тогда она вспомнила товарища Сталина: вспомнила, как голосовала за письмо, как ставила на письме свою подпись. Она повернулась туда, где, как думала, была Москва, и тихо, с глубоким чувством сказала:

— Спасибо тебе, родной!.. Большое спасибо за все, что ты для нас сделал!.. Дай бог тебе здоровья и много лет жизни!

Вернувшись домой, Анна Сергеевна увидела все свое семейство за работой. Григорий и Прохор, сбросив пиджаки, копали ямы под стояны. Вера, Маня и даже маленькая Полинька сносили кирпичи в другое место.

Анна Сергеевна счастливо улыбнулась. Постояв с минуту в раздумье, она туже подвязала платок, отыскала возле куреня лопату и начала копать яму в углу площадки по еле заметному кругу, начерченному Терентием.

3

Арсей заглянул к Обуховым, когда сруб дома был выложен под крышу и четверо плотников готовились укладывать потолочные перекрытия — матицы. С плотниками работал Григорий, — кузнец отпустил помощника на все дни домашнего строительства. Анна Сергеевна и Вера подносили на носилках землю для засыпки под пол.

Переговорив с плотниками, Арсей остановил Анну Сергеевну.

— Хотим тебя, хозяйка, — сказал он, — народным заседателем в суд выдвинуть. Как ты сама?

— А что я там буду делать? — спросила Анна Сергеевна, польщенная словами Арсея.

— Дела разбирать. Людей судить и оправдывать.

— Да я ж законов не знаю.

— Законы знают юристы, которые будут с тобой вместе работать, — пояснил Арсей. — А ты знаешь людей и жизнь.

Вера сидела на пороге и платком вытирала потное лицо. Она не слышала их разговора, хотя Анне Сергеевне очень хотелось, чтобы дочь узнала обо всем от самого председателя.

— Ну, что ж поделаешь, — сказал Анна Сергеевна. — Раз нужно — значит надо.

— Хорошо, — сказал Арсей. — На следующей сходке выставим твою кандидатуру.

К дому на волах подъехал Прохор. На двух тележных передках были увязаны стропила и балки. Прохор все время возил из лесу бревна и очень гордился возложенным на него поручением. Сейчас он лихо восседал на возу и грозно размахивал над головой кнутом.

— Цоб!.. Цобэ!.. — кричал он, поворачивая к усадьбе. — Цоб!.. Цобэ!.. Куда прешь, Наполеон!

Из переулка вышел Терентий. Бригадир приехал из лесу вместе с Прохором и по пути забежал домой. Втроем — Арсей, Терентий и Прохор — сложили бревна возле сруба. Анна Сергеевна принесла сыну кружку воды. Напившись, Прохор повернул волов на дорогу в лес.

— Цоб!.. Цобэ!.. — слышался его звонкий задорный голос, постепенно удаляясь и замирая в знойном воздухе. — Цоб!.. Цобэ!..

Вынув из-за голенища складной метр, Терентий смерил длину стропил.

— Нынче, пожалуй, успеем поставить, — сказал он Арсею. — А завтра можно будет и за полы приниматься, ежели к тому времени насыпь будет готова.

— Боюсь не успеть нам, — Анна Сергеевна застенчиво улыбнулась. — Работаем-то двое — я да Вера, а земли вон сколько!.. Нет, не успеть…

— Ты вот что сделай, Терентий Данилыч, — сказал Арсей. — Завтра делайте окна и двери. Притолока готова?

— Готова.

— Ну вот… Окна и двери… И обивайте стены. А послезавтра беритесь за полы. А вы, Анна Сергеевна, завтра на подноску земли поставьте Григория и Прошку. Плотники и без них теперь обойдутся.

Из-за угла показалась Вера. Анна Сергеевна поспешила к дочери. Арсей и Терентий взобрались на подмостки. Там все было готово для подъема перекрытий. Матицы — два толстых, квадратно обтесанных дуба с выдолбленными гнездами для поперечных перекладин — сволочков — лежали на земле. К одной из них была привязана бечева, обоими концами закинутая наверх. Внизу хлопотали плотники, устраивая жолоб для подъема дуба. Терентий проверил все сам и подал команду.

Матица пошла на сруб легко. Арсей, Григорий и двое плотников тянули за бечеву, остальные рычагами подпирали снизу. Терентий, стоя на подмостках, придерживал дерево у последнего венца.

— Ра-а-зо-ом взя-а-али!.. Ай-да-а, взя-а-али!.. Е-е-еще, ра-а-зо-ом!.. — протяжно командовал он.

Анна Сергеевна и Вера наблюдали, как тяжелая матица поднималась выше и выше. Вот ее верхний конец начал перевешивать. Один из плотников внизу привязал за ее конец веревку и повис на ней, тяжестью своего тела удерживая дерево в равновесии. Наверху дерево приняли Арсей и Григорий. Через несколько минут матица лежала на месте.

Плотники взялись за другую. Вначале все шло хорошо. Над срубом раздавались скрип ползущего вверх дерева да монотонный голос Терентия:

— Айда-а, взя-а-али!.. Е-е-еще, ра-азо-ом!..

Но когда матица своей большей частью была уже наверху, неожиданно внизу развязалась веревка. Арсей в это время шел к стене, чтобы помочь.

Вдруг он услышал тревожный крик Терентия:

— Берегись!

Арсей успел заметить, как толстый ствол качнулся в воздухе и полетел вниз…

…Очнулся Арсей на кровати. Над ним был зеленый купол куреня. В лицо смотрели большие черные глаза Ульяны. Вот так же было и там, в лесу, когда он, тяжело раненный, наконец, пришел в себя.

«Где я и что со мной?» — подумал Арсей и почувствовал тупую щемящую боль в голове. Он закрыл глаза, заскрипел зубами. Боль отхлынула, и сознание снова стало ясным. Он открыл глаза и опять увидел Ульяну. «Почему она здесь?»