Большая семья

— Да что ты, в самом деле? — недоумевал Антон. — Два месяца заправляемся таким образом.

— Таким образом! — передразнил Денис. — Тем хуже для нас… Потому что… потому что мы лодыри с тобой. Боимся лишние полчаса проработать.

— Ну, знаешь!.. — рассвирепел Антон.

— Довольно! — крикнул Денис. — С завтрашнего дня заправляться в борозде. Слышите? Чтобы ни одной минуты простоя.

— Значит… — начал было Антон, но Денис снова резко оборвал его:

— Без всяких «значит»! Распустились, безобразничаем. Не успела война закончиться, а мы уже — мирные обыватели. И походка вялая, и слова вразвалку… Довольно!

Девушки испуганно смотрели на Дениса, не понимая, что с ним. Работала бригада хорошо. Почему этот получасовой отдых вызвал такое недовольство бригадира?

Зина вымыла руки, вытерла их чистой паклей. Она вынесла из вагончика бутылку молока и кусок хлеба.

— Возьми, — сказала она, подавая хлеб и молоко Денису. — Недочет прислал… Твоя доля… Мы уже пили.

Денис почувствовал нудную спазму в желудке. Ему стало стыдно за свою вспышку. Товарищи думали о нем, ждали его, чтобы дать ему поесть, а он обрушился на них с руганью. Вот что значит дать волю нервам!..

Отстранив Зину, Денис завел трактор и уехал на свой загон.

6

Вечером с подводой Денис уехал в село. Он несколько часов работал без перерыва, а Зину заставил отдыхать. Теперь она управляла трактором. К полуночи Денис надеялся вернуться и сменить помощницу.

Денис слез с подводы на хозяйственном дворе. Двор был обнесен новой изгородью. Под навесом, собирая лобогрейку, трудились Петр Степанович и его помощник Григорий Обухов. Издали поздоровавшись с кузнецами, Денис, не останавливаясь, проковылял к правлению колхоза.

За столом председателя сидел Недочет. Он что-то сосредоточенно подсчитывал. Денис поздоровался и присел на табурет. Недочет продолжал работу и оторвался от бумаг только тогда, когда подвел итоги и под колонкой цифр написал пятизначное число.

— Прибыл? — сказал он Денису, заложив карандаш за ухо. — Работается-то как? Ничего?.. А мы вам молочка нынче послали. Получили? Вот и хорошо.

— Где счетовод? — спросил Денис.

— В район вызвали, — ответил Недочет и беззвучно зашевелил губами, проверяя правильность подсчета. — Все точно. — Он аккуратно свернул бумагу и спрятал ее в боковой карман. — В район вызвали счетовода. Ни с того, ни с сего вдруг — машина. Пожалуйте, Демьян Харитоныч, в район по важному делу!

— А председатель где?

— В поле, думаю. Где ж ему быть? — Недочет достал табакерку. — Понюхаем, Денис Андреич?

Денис отказался, сославшись на головную боль.

— А у меня нынче преинтересный разговор с Дуняшей Быланиной состоялся, — сказал Недочет, загадочно улыбаясь. — Встречаемся это мы в поле, ну, здрасте — здрасте, как водится. Она мне и говорит, Дуняша-то: «А ты, Иван Иваныч, все мотаешься?» — «Все мотаюсь, — говорю, — Евдокия Захаровна». — «А чего ради, — говорит, — ты, Иван Иваныч, мотаешься? Что у тебя, детей кагал? Один бобыль — ни кола, ни двора, а на месте не посидишь. Как волчок вертишься, а зачем — не пойму. Чего, — говорит, — хлопочешь? На твою жизнь и так хватит. За что, — говорит, — работаешь?» Вот так она мне говорит, Дуняша Быланина. Ну, я ей сразу отпел: «За памятник, — говорю. — Понимаешь ты, — говорю, за памятник работаю. Думаю: когда умру, памятник мне на могиле поставите. С какой-нибудь такой надписью: «Тут покоится раб божий Недочет, доброй ему памяти, который верно и честно служил своему народу…» Вот так ее отбрил, а у нее аж глаза на лоб от удивления.

— Не знаю, как насчет памятника, — сказал Денис, — а портрет твой повесим в клубе на видном месте. В рамку застеклим и повесим!.

Недочет сощурил хитрые глаза.

— Благодарствую, Денис Андреич, — сказал он. — Только не рано ли меня хотите на тот свет сбагрить? Смотри, как бы я всех вас не пережил. Я двужильный.

Он понюхал табаку и вдруг сделался серьезным.

— Хочется до коммунизма дожить. Хоть одной ногой в коммунизм вступить. Чтобы хоть посмотреть, как люди жить будут… — Он поднял голову, и глаза его блеснули в сумерках. — Слыхал, Верка-то наша отличилась, Обухова девка? Не слыхал? Ну, брат!.. Знамя переходящее получает.

— Откуда узнал?

— Из района бумага пришла. Арсей сказывал.

Денис не понимал, о каком знамени говорил Недочет, но не стал расспрашивать.

— Иван Иваныч, — сказал он, — плотники без табаку сидят.

— Знаю, — сказал Недочет.

— Дубняк курят.

— Знаю.

— Ты бы помог.

— А что я могу?

— Тебе видней, — сказал Денис. — Молодого разрешил бы, что ли, малость подрезать?

— Куда он годится, молодой-то? Трава — не лучше дубняка. Терпеть придется — один выход:

— Ребята говорят, весь терпеж вышел.

— Ничего — поговорят и вытерпят. Табак — не хлеб.

В комнату вошел Дмитрий Медведев.

— По какому делу? — спросил Недочет.

Подросток переступил с ноги на ногу, опустил голову.

— Пегая плечо побила, — проговорил он еле слышно.

— Та-ак!.. — угрожающе сказал Недочет. — Гриву из-под хомута забыл выпростать? Так, что ли?

Дмитрий молчал.

— Где Пегая-то? — спросил Недочет.

— Там, — показал Дмитрий в окно, — у крыльца.