Большая стирка

Комендант общежития сказала: «У Кати была соседка — оторви да брось. Намучились с ней: плохая учёба, курение в комнате, пьянство. Сделаешь замечание — отбреет так, что мало не покажется. И вторая соседка, ещё немного — тоже бы под её влияние попала. А к Кате и грязь не пристанет».

В шумной комнате, где не смолкал девичий трёп о тряпках и мальчиках, не очень позанимаешься. Она до закрытия сидела в библиотеке, штудировала горы книг. Что впереди? Конечно, столица, аспирантура — с таким-то усердием, увлечением, почти фанатичной любовью к специальности. В этом не сомневалась ни сама Катюшка, ни преподаватели. Научный руководитель называл её «жемчужинкой».

— Ну, как наша жемчужинка? — спросила я знакомую. — Пакует чемоданы или уже в столице, грызёт гранит науки?

— Удивила нас наша жемчужинка, до сих пор в себя не можем прийти. Такое блестящее будущее, такие перспективы, такие просторы! А она добровольно на всём поставила крест, зарывает себя в деревне, в Тьмутаракани. С мальчиком познакомилась — когда успела?! — он ей голову вскружил.

Голову можно вскружить Парижами, бриллиантами, яхтами, но никак не Тьмутараканью. В общем, вырисовалась следующая картина: Катюшкин «мальчик» сам из этой деревни и недавно ушёл в армию. Катюшка будет верно ждать его под присмотром его мамы, будущей строгой свекрови. Как говорится, удобно устроились. Само собой, никаких аспирантур в столице, разве что заочная — в областном центре.

А там гусята-поросята, корова-сено, огород, детишки… Не успеет оглянуться — затянет по макушку. И потом, если он умудряется контролировать девушку в своё отсутствие, то потерпит ли её поездки в область на сессии, когда будет рядом? Скажет строго: «Это что ещё за отлучки на неделю — при живом-то муже?!»

— Да кто решил: она или он?

— Ничего не знаю, — вздыхает Катина мама. — Она не очень со мной делится.

— Но ведь это очень важно знать об их отношениях! Это что с его стороны: ревность, собственнический инстинкт, неуверенность в себе как в мужчине? «Застолбить» девушку как вещь, не пускать в большие города, где будущую невесту, редкой чистоты «жемчужинку», могут быстро разглядеть и увести. Только так можно объяснить. Но ведь она не вещь, у неё были свои большие планы, желания, предпочтения, мечты. Это даже не эгоистично — это деспотично с его стороны!

Вот такое хозяйское, уверенное распоряжение Катюшкиной судьбой. А ведь он пока ей никто, что же будет дальше с ней, тихой, доброй и уступчивой, когда их отношения узаконят официально? Главный Катин аргумент: его нельзя травмировать, ему сейчас и так тяжело в армии. А вдруг, не приведи Бог, наложит на себя руки, в армии бывают случаи?!

А если это любовь? Старый фильм есть такой, помните? Если это действительно любовь: безоглядная, единственная, когда жертвуешь всем ради любимой… Она-то с готовностью пожертвовала, а он? Должен был сказать: «Любимая, я так рад за твои успехи, ты такая умничка. Тебе надо расти, развиваться. Учиться дальше, как хотела! А я приду из армии, буду работать, помогать тебе, заработаю на квартиру». Вместо этого он «хоронит» любимую в деревне.

Непрестанно задаю себе вопрос: «Какое, какое твоё дело?». Вообще, где грань между мудрым жизненным советом и грубым вмешательством в жизнь молодых? Пустить на самотёк, сами разберутся? Когда я начинаю подсказывать сыну жизненные уроки, он возмущённо говорит: «Мам, дай мне самому совершить мои ошибки». Но зачем повторять ошибки, когда их можно благополучно избежать?

Да, на ошибках учатся. Но ведь ошибка может оказаться длиной в жизнь.

Взять моего брата. С детства трудоголик, в школе его фото не сходило с доски почёта, одна четвёрка в пятёрочном аттестате. Особенно силён в точных науках: математика, физика, химия. Победитель районных биологических олимпиад. Вместе с родителями определил будущую профессию: врач.

Поехал подавать документы в область, в медицинский. Это сейчас родители как наседки над птенцами: вьются над абитуриентами, заботливо устраивают в вуз, отслеживают каждый шаг, в прямом смысле выпаривают под крылышком. Грудью широкой прокладывают дорогу, готовы растерзать каждого, кто у их чада встанет на пути.

Тогда всё делали сами. Брат, деревенский паренёк, провёл две бессонные ночи в битком набитом, душном общем вагоне, потом на вокзале. Полуголодный и не выспавшийся, в очереди в приёмную комиссию растерялся и опустил крылья. Самоуверенные, громкоголосые, бойкие, разодетые в пух и прах абитуриенты насмешливо поглядывали на его старенький школьный костюм и немодные ботинки. Щеголяли сведениями, что конкурс громадный, разной деревне нечего и соваться. Но что «маман уже позвонила куда следует», а «папахен договорился с кем надо», так что студенческая «ксива», считай, в кармане.

И брат затосковал, показавшись себе самым худшим, затюканным, ущербным, робким… Куда ему поступить среди таких павлинов.

Забрал сданные документы, вернулся домой. Родители жалели, успокаивали. Говорили что-то вроде: «Тебе виднее, сынок. Зато к нам будешь ближе».