Большая вода

На протяжении последующих мартовских дней, в то время как весна набирала свои обороты, Бальтазар служил в бакалейной лавке купцов Карасёвых. С приказчиком, к которому симпатии юноша не питал, он держал себя ровно и спокойно. На конфликты Бальтазар сознательно не шёл, всегда пытаясь предупредить их, однако и над раболепием, которое демонстрировал Степан Матвеевич, Бальтазар иронизировал, иногда тайно, про себя, а иногда и открыто, но всё же стараясь сильно не задеть своего начальника.

Очень полюбилось ему наблюдать за ним, и результатом наблюдений стало понимание сразу нескольких важных для него вещей: во-первых, Степан Матвеевич человек довольно интересный, и, возможно, мнение о нём стоит дополнить несколькими деталями.

Так, однажды, в лавке, разговорившись, разгорячившись и замечтавшись о чём-то, приказчик в ходе разговора обронил фразу о том, что он на протяжении многих лет мечтает открыть собственное дело и что «у Карасёвых ишачить ему сильно и уже давно надоело».

Во-вторых, у самой лавки, в обед или ближе к вечеру, с периодичностью в несколько дней, Степан встречался с Константином, кому тогда ещё, на второй день пребывания в городе, передал письмо Бальтазар. Их свидания всегда носили краткий характер, иногда они просто перекидывались несколькими фразами.

Между тем природа пробуждалась, и весна конца марта – начала апреля стремительно брала своё. Буквально за несколько тёплых дней полностью сошёл снег в городе (хотя снега за эту зиму выпало много), оставшись лежать только в полях. Пару-тройку солнечных дней – и сквозь старую жухлую траву пробиваются новые малюсенькие росточки, призванные в последствии сделать город зелёным. Зародыши почек, появившиеся на свет в те же самые, первые тёплые дни, висят на ветках и терпеливо ждут своего часа, часа своего рождения и начала жизни.

Однако, больше всего человека дурманит, веселит, подогревает ему кровь сам запах весны. Это необычайное ощущения обновления и продолжения жизни в одном непередаваемом запахе, этот запах трудно или даже невозможно передать словами, этих слов просто не существует.

В этом запахе есть даже надежда, надежда на светлое будущее, и пусть нередко прошлое бывает тёмным и тянет человека за собой в пропасть, весна заставляет мечтать или лучше сказать – улыбнуться своей мечте и произнести однажды: «Ради такого весеннего утра стоит жить!»

Была у Бальтазара и ещё одна весна, весна в человеческом обличье. Цветущая, поющая красота. Можно было подумать, что Бог, зная о сомнениях человека, посылал, посылает и будет посылать такую красоту на Землю для того, чтобы удостоверить себя и напомнить о себе. Женская красота трансцендентальна, она способна поднять человека над землёй, одухотворить его, заставить витать в облаках, наполнить его существование смыслом.

Дарья была той весной в судьбе Бальтазара, сама не зная того, она наполняла его душу умилением, сладким иногда слезоточивым чувством, уносящим в высшие сферы. Каждая черточка лица, каждое выражение милых глаз, каждая ужимка, каждое движение прекрасной белой головы, каждое слово, произнесённое милым голосом – было тем, что люди привыкли называть счастьем. Он хотел носить её на руках всегда и всюду, хранить и оберегать, как самую заветную драгоценность, но в глубине сердца понимал, что некоторые мечты, которые дарит весна, неосуществимы.

Их встречи стали редкими и краткими, чаще всего это происходило, когда Бальтазар уходил на работу утром или приходил вечером. Он встречал Дарью во дворе усадьбы, после сдержанного приветствия касался её своим взглядом и шёл дальше, наполняя день или вечер сладкой истомой воспоминаний.

Дарья понимала, что она интересна юноше, но то, что она им обожаема, было ей неведомо только потому, что она не знала, что можно обожать кого-то кроме своих родителей.

Бальтазар умело скрывал свои чувства, и никто не мог заметить даже капельку повышенного внимания к барышне с его стороны. Тем самым, обезопасив себя от слухов и кривотолков, которые безусловно ходили бы и, в конце концов, дошли бы до родителей Дарьи.

Однажды, в очередной раз возвращаясь, Бальтазар встретил Дарью во дворе, поздоровавшись с ней, он внимательно на неё посмотрел, и вместо того, чтобы отвести от него свой кроткий взгляд, как это было обычно, она прямо и уверенно посмотрела ему в глаза. Они встретились и, не сказав друг другу более ни слова, разошлись. Бальтазар, поднялся в свою крохотную комнату, cнял верхнюю одежду и обувь и прилёг на скрипучую железную кровать, пружины которой в очередной раз издали неприятный для слуха звук.

Закрыв глаза, он стал постепенно проваливаться в лабиринт сладкого дрёма, в его голове всё кружилось, приобретало сверхъестественный вид, милый образ Дарьи также был где-то рядом, то исчезая, то появляясь вновь, он заставлял улыбаться Бальтазара во сне.

Проснувшись, юноша встал с постели и ощутил какую-то необычайную лёгкость в своём теле. На спинке стула, стоявшего близ кровати, висела его одежда, а на сидении стула лежал блокнот, в котором страница была заложена карандашом.