Большая вода

Бальтазар выглянул из-за ворот, зная о том, что эта улица удобна для обзора. Ему было необходимо выяснить, в какую сторону пойдёт Степан Матвеевич, а вариантов было несколько. Во-первых, он мог пойти дальше по улице в сторону монастыря и соборной площади, во-вторых, он мог свернуть налево и пойти до торговых рядов, которые уже пустовали, в-третьих, он мог свернуть к реке, сразу за колокольней, на маленькую пологую улочку.

Когда юноша выглянул, чтобы посмотреть на то, куда же всё-таки он пошёл, то обнаружил, что тот, никуда не сворачивая, шёл прямо и за то время, пока от него прятался Бальтазар, успел пройти перекресток, на котором можно было свернуть направо или налево.

Фонарей горело немного, один из них был совсем недалеко от ворот и чуточку ослепил преследовавшего и преследуемого, когда те выходили на улицу.

Нужно было догнать Степана Матвеевича, но в тоже время выдержать расстояние, хотя при таком освещении казалось маловероятным, что его смогут рассмотреть и узнать, по крайней мере так об этом думал сам Бальтазар.

Он шёл за ним, стараясь сильно не прибавлять в шаге и иметь расстояние между ними метров в сто. Они уже прошли с десяток домов, в окнах которых уютно горел свет, и, быть может, подавался поздний ужин.

Пасмурное небо скрывало звезды, иногда обнажая полумесяц, стремительно появляющийся и исчезающий, и поэтому почти неуловимый для взора человека.

Всё же вероятность, что приказчик обернётся и заметит Бальтазара, была, но по-прежнему казалась ему совершенно ничтожной. Он мыслил так: «Я всегда могу сказать, что иду своей дорогой и что наша встреча чистое совпадение. Да, и поверит ли он, что такой мелкий для него человек, как я, может его преследовать?»

Между тем, Степан Матвеевич, оставив за собой ещё один храм, вплотную приблизился к стене монастыря. Здесь можно было также свернуть направо и налево: один путь вёл к улице, на которой располагались кельи монахинь, другой вёл к ещё одной пологой улочке, уходящей вниз к берегу реки.

Он продолжил путь прямо и вышел на широкую площадь, называемую соборной по той причине, что главные храмы города находились именно здесь: большая белокаменная колокольня, вознёсшаяся в небо, и пятиглавый собор, блистающий золотом своих куполов. Войти в монастырь можно было, также попав на площадь, а напротив главных ворот монастыря стоял замечательный, двухэтажный купеческий особняк, отданный под гимназию.

Cтепан Матвеевич, не останавливаясь, шёл дальше, теперь, увидев его напористый шаг, становилось ясно – он куда-то спешил. К тому же Бальтазару удалось один раз заметить, как он достаёт из брюк карманные часы на цепочке, смотрит на них и кладёт обратно.

Они продолжали идти и уже прошли площадь, на пути им по-прежнему никто не встречался. Степан Матвеевич прибавил в шаге. Бальтазар также ускорил ход.

«В скором времени, – размышлял юноша, – если он так никуда и не свернёт, то мы дойдём до маленькой речушки, которую и рекой трудно назвать, она вся запружена, место это глухое, да, любопытно, что он там потерял, да и зачем он так спешит?!»

В душе Бальтазар радовался тому, как ему повезло, ведь слежку за Степаном Матвеевичем можно было бы списать на его мнительность, он мог ошибиться в своих предположениях на его счёт, и даже, если не мнительность и не ошибка его ума, то тот преспокойно мог пойти домой после работы. Не каждый же божий день ему замышлять что-то тайное?

Приказчик прошёл улицу до конца и теперь спускался к реке, к ней был пологий сход, и вёл он даже не совсем к этой запруженной речушке, а именно к мосту через неё.

Вообще же, он направлялся в одно из любопытнейших мест: сходя по склону, по левую руку от себя можно было наблюдать овитую плющом стену ещё одного монастыря, гораздо меньшего по размерам, чем тот, что был пройден ранее. Это стена вплотную доходила до самой большой из сохранившихся башен Кремля, она была внушительной и монументальной. Она имела двадцать граней, хотя издалека могло показаться, что она абсолютно круглая.

От башни тянулась высокая стена, сильно задетая временем. Её, как и весь Кремль, методично разбирали сами жители посада на протяжении нескольких веков. Под ней был ров, когда-то наполненный водой. Стена длилась до другой хорошо сохранившейся башни – Грановитой, она была ниже, чем соседняя, но казалась более массивной на вид.

Бальтазар шёл по пятам, но, как и раньше, был осторожен в своём преследовании. Когда Степан Матвеевич приблизился к башне, юноша выглянул из-за монастырской стены, чтобы посмотреть на то, куда всё-таки пойдет его начальник.

Как только Бальтазар выглянул и стал наблюдать, Степан Матвеевич вдруг остановился и стал озираться по сторонам, как будто почувствовал неладное, почувствовал, что за ним следят, и в этот миг Бальтазар отпрянул назад. Немного погодя, он выглянул снова, но уже никого не увидел. Он вышел из укрытия и быстрым шагом отправился вниз по склону, вдоль монастырской стены и башни, там, где только что проходил приказчик.