Большая вода

«Добрый вечер, Анфиса», – сладкая ухмылка появилась на лице приказчика. «Я очень рад, что вы пришли… Знаете, а я бы хотел задать вопрос в самом начале нашей беседы. Я буду с вами крайне откровенен, и в нашем разговоре я бы хотел, чтобы вы также были со мной крайне откровенны, ну, и конечно, всё должно быть строго между нами… Считайте, что я вам доверяю свою жизнь – не меньше!»

Такое бурное начало со стороны приказчика несколько смутило Анфису. Она была не готова к подобным решениям здесь и сейчас и не хотела бы быть обязанной чем-либо этому человеку.

«Вы хотели бы поменять свою судьбу, милая барышня?» – отчётливо, выделяя каждое слово, произнес Степан Матвеевич, заглянув в глаза горничной, не понимая и не видя, как взволнована она, и что несмотря на усилия над собой каждое слово или каждое движение доставляет ей мучение.

«Ну, так что же вы молчите, Анфиса?!»

«Степан Матвеевич, – взяла себя в руки горничная, – не сочтите за дерзость, но я бы хотела попросить, чтобы вы мне рассказали, что это значит, то есть что означает ваш вопрос?»

«Я бы хотел предложить вам сделку, сделку выгодную для вас и для меня», – со сдерживаемым раздражением произнёс Степан Матвеевич.

«И что это за сделка?»

Приказчик инстинктивно понизил тон, хотя на улице не было ни души.

«Анфиса, вы человек, который уже порядочное время живёт в доме Карасёвых, вы знаете и обитателей дома и то, где и как в доме всё располагается. Верно?»

«Верно…» – с небольшим удивлением произнесла горничная.

«Итак, барышня, я готов предложить вам целую тысячу рублей, а это немалый куш, за информацию о том, где Карасёвы хранят свои деньги…»

В глазах молодой девушки сверкнул огонёк, но в тоже время её словно обухом ударили по голове. Ей было трудно подобрать слова, и поэтому она долго молчала.

«Степан Матвеевич, что же вы мне такое предлагаете…» – залившись краской на лице, пролепетала Анфиса. «И скажите на милость, зачем вам это нужно, зачем вам это знать?!»

«Какая, однако, эта Анфиса дура… или притворяется дурой?! Как бы она этой своей тупостью не запорола всё дело», – подумал про себя он. Хотя, хотя, может, оно и к лучшему. «А что, если она побежит и доложит обо мне?! Надо дать понять, что я отнюдь не шучу по поводу таких больших денег».

«Милая барышня, – начал с ещё большей улыбкой он, – от этой тайны зависит судьба слишком многих людей, включая и мою судьбу. У меня есть капитал, этот капитал я готов потратить на вас, точнее на услугу, которую вы могли бы мне оказать с большой лёгкостью. Вы готовы?» – Степан Матвеевич достал две пятисотрублевые купюры.

Беглый взгляд горничной прошёлся по билетам. Они смутили её ещё больше прежнего.

«Эти деньги могли бы изменить вашу жизнь. Хотите вы этого? Вы могли бы превратиться из горничной в хозяйку… и выйти замуж, в конце концов, за достойного человека, а не жить в качестве слуги у Карасёвых. Вы понимаете, что эти деньги могли бы вам дать? Свободу! Вот, что дают большие деньги, милая моя».

Кажется, приказчик употреблял всё свое красноречие и был собой доволен, ему было очень любопытно, как Анфиса отреагирует на его слова.

«Степан Матвеевич, давайте начнём с самого начала, – потихоньку стала брать себя в руки Анфиса, – вы знаете, я девушка скромная и небогатая, и деньги мне, конечно, нужны. Вы задаёте вопрос, готова ли я поменять свою жизнь? И я отвечу, что готова. Но мне нужно понять, ради чего я получу эти деньги, и чем, возможно, мне придётся пожертвовать?! Так вот, скажите мне, зачем вам знать то, где Карасёвы хранят свои… Вы хотите их ограбить, верно?..»

Анфиса запнулась на этом слове, как человек, у которого слетает с языка что-то неприличное в хорошем обществе.

«Хватит уже заигрывать с этой вертихвосткой. Деньги она любит на самом деле, о как посмотрела на пятисотрублёвки!» – решил в своей голове приказчик.

«А что, если да – вы боитесь? Вам страшно?» – принял серьезный вид Степан Матвеевич.

«О чём вы говорите? Вы предлагаете мне поучаствовать в ограблении дома, в котором я живу. Вы предлагаете ограбить людей, которые по милосердию своему взяли меня к себе сиротой?! Мне отнюдь не страшно, страшно должно быть вам из-за того, что вы на это решились. Вы же тоже работаете у них долгое время, они доверяют вам, и это ваша к ним благодарность?»

Анфиса, высказавшая это в сердцах, теперь внимательно смотрела на него, как бы ожидая ответа.

«Нет, она не дура, она моралистка, что в принципе ещё хуже. Зачем же я ей доверился…» – начал расстраиваться приказчик.