Большая вода

«Отвечу вам так, милая барышня. Я всю свою жизнь в лакеях у Карасёвых ходить не хочу и вам не советую. Нам выпал шанс сделаться людьми наконец, и я повторю вам ещё раз, что человека человеком могут сделать только деньги. Вы что думаете, вы или я им ровня?! Да, побойтесь бога, если будет надо, они перешагнут через нас, как через бревно в лесу, а если господам будет угодно – раздавят нас, как насекомых одним хладнокровным движением. Благодарность?! Вы знаете, в нашем мире человек должен думать только о себе, если нет, то пропал человек. Должен о себе, потому что никто другой о нём не подумает, без корысти, конечно, а не думать о том, насколько он благодарен другому. Итак, спрашиваю у вас ещё раз: вы хотите человеком стать или до гроба будете прислуживать за Карасёвыми и платья старые за их дочкой донашивать?»

«Деньги мне нужны, прислуживать за Карасёвыми до старости я и вправду не хочу, но и предателем я быть не желаю».

«А кто говорит о предательстве?!..» – голос Степана Матвеевича осёкся от долгой болтовни, и он прохрипел в кулак, чтобы прочистить горло.

«Кто говорит о предательстве… Мы могли бы сделать это и без вашей помощи, поверьте, просто это заняло бы больше времени. Мы предлагаем вам дело, в котором вы, по сути, не участвуете, и мы даём возможность заработать большие для вас деньги, только лишь сказав нам два слова. Вы даже ничем не рискуете в отличие от меня, вы это понимаете?»

На мгновение лицо Анфисы словно засияло, но благодаря какому-то неведомому внутреннему движению она вновь стала такой же, какой и была.

Она погрузилась в свои мысли, желая до конца обдумать всё, на что ей предлагают решиться.

«Значит, вы говорите, что я ничем не рискую, и готовы дать мне 1000 рублей за то, что я вам назову место, в котором хранятся деньги?! Я готова назвать это место, если вы мне пообещаете, что все они останутся живы».

Степан Матвеевич внутренне торжествовал и, забывшись, стал довольно потирать руки.

«Честное слово даю вам, барышня, все они останутся живы, да и в мыслях другого не было».

«Я готова буду назвать вам это место завтра при встрече, деньги я хочу получить вперед, тоже завтра».

«Хорошо, завтра так завтра. Встречаемся на этом же месте, барышня, как и сегодня, ровно в семь часов вечера».

Глава 11. Любовь

Бальтазар пребывал в нерешительности, он ненавидел это чувство и всегда злился на себя в такие мгновенья.

Иметь благородное сердце опасно. В целом, судьба довольно холодна к благородству, если не губительна для него. Поэтому, во многом, как думал сам Бальтазар, благородный человек обращён в сторону вечности за пределы действительности.

Впрочем, действительность этого юношу занимала мало, по сути, она ему даже претила, в том смысле, что он не получал удовольствия от её каждодневной рутины и цикличности всего происходящего. Он считал, что этот мир оправдывают только три вещи: юмор, философия и женская красота. Он был созерцателем, но считал созерцание действием, он был человеком действия, но считал любое действие эфемерным. Он никогда не хотел завести семью, так как считал, что семья и связанный с неё быт убивает самое лучше в человеке – любовь.

Вместе с тем, он не был оторванным от реальности, многие бы могли назвать его романтиком и сказать о том, что он видит всё в розовом цвете, но если он и был таковым, то потому, что его угнетала серость и банальность бытия.

Люди, события оставляли у него странное послевкусие, оно было горьким, и эта горчинка как нельзя странно успокаивала его во время тоски, когда бессмыслица жизни напирала на него со всей силы.

Дарья, когда он впервые её увидел в тот морозный мартовский день, показалась ему абсолютно небесным существом, первозданным светом, который зажег для него Бог. Это был тот самый пушкинский «гений чистой красоты». И подумать только, разве мог этот гений произойти от обезьяны? Юноша часто всматривался в лица людей на улице, и некоторые ему прямо говорили о своём животном происхождении. Но эту девушку мог сотворить только Бог.

Он думал о своём положении узника собственных чувств и мыслей и решился во чтобы то ни стало рассказать обо всем сегодня. Но как это сделать?

Надо каким-то образом встретить Дарью сегодня вечером и начать с ней разговор, но только, чтобы никого рядом не было. Но мыслимо ли это? И как это устроить?

Возвращаясь после закрытия лавки в свою келью, он больше всего на свете мечтал увидеть свою возлюбленную где-то рядом с домом. Но, даже если он её встретит, то что он скажет ей?

Только сейчас ему стало понятно, каким беспомощным становится мужчина, когда он влюблён.

Бальтазар мечтал увидеть свою возлюбленную, но при этом боялся внезапного появления перед ней прямо здесь и сейчас.

Возвратившись, во дворе он никого не встретил: ни Дарью, ни кого-либо ещё, и сразу расстроился до самых потаённых глубин своей души, и с мрачным видом присел на лавочку рядом с крыльцом дома.

Сегодня было звёздное небо, и какой-то неповторимый отпечаток имело всё вокруг, как будто очень скоро что-то изменится в мире, и мир этот станет лучше.