Больше, чем что-либо на свете

Конечно, он тоже был весьма занятым господином, и точное время встречи имело для него значение. Если Рамут ещё толком не знала свой распорядок на ближайшие дни, то у Вука все дела были, безусловно, расписаны по часам.

– Я постараюсь быть дома в это время, – вымученно согласилась девушка.

– Ну, вот и прекрасно. – Вук взглянул на часы. – Ну что ж... Я бы почёл за огромное счастье лицезреть твою несравненную красоту и дальше, моя милая суженая, но мне пора на доклад к моей непосредственной начальнице. – С этими словами помощник Дамрад многозначительно двинул бровью и чуть поклонился. – Ты позволишь на прощание поцеловать тебя?

Рамут внутренне сжалась, но отказать будущему супругу ей показалось неловко – равно как, впрочем, и принять этот поцелуй. Сухие губы Вука в высшей степени осторожно и почтительно коснулись рта Рамут; это странное лобзание лишь весьма отдалённо напоминало нежность жениха к невесте. Тот Вук, с которым Рамут разговаривала во дворце Владычицы, может быть, и смог бы поцеловать по-настоящему нежно... У этого же всё было сухим и холодным: и взгляд, и губы, и пожатие руки.

После ухода Вука Темань не сразу смогла заговорить. Она долго смотрела в одну точку, и пламя камина отражалось в её пустом, остекленелом взоре. Дар речи к ней вернулся только после чашки отвара с добавленной туда половинкой стопки хлебной воды.

– Он ужасен, дитя моё... Это чудовище! Прихвостень Дамрад... Я бы скорее умерла, чем вступила в брак с таким, как он! – дрожащим шёпотом выдохнула она. – Я боюсь, очень боюсь за тебя! И сделать ничего нельзя, невозможно отказаться...

Рамут ничем не могла её утешить. Слова не подбирались, разлетевшись стайкой беспокойных птиц, онемевшая душа ныла и металась в недоумении. «Что это? Как это понимать?» – стучал в висках вопрос, назревая головной болью. Сейчас бы трубочку бакко, подумалось Рамут. Дым помог бы расслабиться... Но не ехать же на ночь глядя обратно в Общество!

Вернулась со службы матушка, и Темань, всё ещё пребывавшая под тягостным впечатлением от посещения Вука, со слезами уткнулась ей в плечо.

– Северга, это что-то страшное, это... Не знаю, что!.. Прошу тебя, давай уедем обратно, не надо этой проклятой свадьбы, не надо ничего!

– Ты чего, сладкая? – Матушка приподняла её лицо за подбородок, заглянула в заплаканные глаза.

– Он приходил к нам... Этот... Вук! – Темань измученно прильнула к ней, мелко дрожа.

– И что? – нахмурилась Северга. – Что он тебе сделал?

– Нет, ничего, – зажмурилась Темань. – Но ему и не нужно что-то делать... Достаточно просто посмотреть. Они с Дамрад – два сапога пара. Он ей под стать. Он просто кошмарен! И с таким чудовищем Рамут предстоит связать свою жизнь?! О... это невыносимо!

– Ты чересчур впечатлительна, малышка. – Матушка слегка чмокнула супругу в волосы над лбом. – Я смотрела ему в глаза и даже испытала в поединке. Мне он не показался таким уж чудовищным.

Темань, сославшись на дурное самочувствие, ушла в спальню, и Рамут с матушкой ужинали вдвоём.

– Как твои дела на службе? – спросила Рамут.

– Втягиваюсь понемногу, – кратко ответила Северга. – А у тебя как?

Девушка рассказала о сегодняшнем дне – о своих первых шагах на поприще столичного врача. Услышав, что Рамут уже успела проявить себя и даже заработать первые деньги, Северга одобрительно кивнула.

– Неплохое начало, детка. Ты умница. Вот видишь... А ты расстраивалась, что тяжело будет на новом месте. Такая дивная целительница, как ты, нигде не пропадёт и без работы не останется.

По своему обыкновению, Северга пропустила пару чарочек у камина. Рамут сидела рядом, но хмельного не пила: и без того голова пухла и болела от роя тревожных мыслей.

– Что-то Темань расклеилась опять, – задумчиво проронила матушка, теребя подбородок. – Вука испугалась... А чего он приходил-то?

Рамут протянула ей папку, оставленную будущим супругом. Матушка полистала, привычно хмуря суровые брови.

– Да, свадьба с размахом задумана... И что ты насчёт всего этого думаешь?

– Не знаю, матушка, – вздохнула Рамут. – И насчёт самого Вука тоже не знаю... В нашу первую встречу он был другим... Не таким, как сегодня. Я не могу понять, почему. Или я обманулась тогда в своих впечатлениях, или... Ума не приложу, что всё это значит.

– Другим? – Матушка плеснула себе ещё чарку, опрокинула в себя, закусила сыром. – Хм... Занятно, занятно.

Свои мысли она оставила при себе – просто молча смотрела на пламя, поигрывая кубиками льда в чарке. Тяжёлая задумчивость пряталась в тенях под её насупленными бровями, залегла в суровых складках у губ, застыла тусклой холодной сталью в глазах, уставившихся в одну точку.

– Запомни, детка, – вымолвила она наконец, под грузом своих раздумий медленно выговаривая слова, – если он посмеет тебя обидеть... или каким-то образом причинить вред... я не посмотрю на то, что он помощник Её Величества. Мой меч – его голова с плеч. Запомни это. Ты сильная девочка, тебе по плечу многое... Но если произойдёт что-то неприемлемое для тебя – не терпи молча, скажи мне. Я всё решу.