Больше, чем любовь

Заглянув в застекленную створку двери, она застыла от неожиданности. На площадке стоял Спенсер, чисто выбритый, бодрый и свежий. Она сразу вспомнила о своих всклокоченных волосах и припухших со сна веках, но уже поздно было притворяться, что ее нет дома: он видел, как она выглянула. Да и какое это имело значение, если он пришел сообщить о своем решении!

Прихватив на груди края шали, она открыла дверь. В лицо ей ударили лучи солнца, и она встала боком, смущаясь своего неприглядного вида.

— А который теперь час? — осипшим голосом спросила она.

— Половина девятого, — ответил он, без малейших угрызений совести окидывая ее взглядом.

Поражаясь, как ему удалось выглядеть таким свежим после короткого сна, Дженна нервно пригладила волосы.

— Входи. Я на минутку отлучусь, мне надо что-нибудь накинуть.

— Ради меня можешь не одеваться.

Она поняла это так, что он не намерен задерживаться, и сразу расстроилась.

— Значит, ты не согласен? О, Спенсер… — На глазах у нее выступили слезы.

— Я этого не сказал, — недовольно проворчал Спенсер, который терпеть не мог женских слез. — Мне нужно уточнить еще кое-какие моменты.

— Понятно. — Дженна огляделась, не зная, куда лучше провести его, в гостиную или кухню. Он застал ее врасплох, она еще не пришла в себя. — Пойдем, я приготовлю тебе кофе, — наконец предложила она, сообразив, что это даст ей время окончательно проснуться и взять себя в руки.

Она провела его в кухню и стала готовить кофе, по-прежнему придерживая одной рукой шаль. Выходило медленнее, но она боялась освободить эту руку, опасаясь, как бы шаль не упала на пол. Тогда она оказалась бы в одной тонкой и прозрачной рубашке.

Как только в кофеварке забулькала вода, она сказала:

— Я на минутку поднимусь наверх и сейчас же вернусь.

— Сядь, — повелительно произнес Спенсер.

— Но я не одета, — возразила Дженна и робко подняла на него глаза.

— Мы обсуждаем весьма интимный вопрос, так что твое одеяние вполне ему соответствует.

Не желая раздражать его, она уселась на стул за маленький столик со стеклянной столешницей, сжав колени.

Спенсер, одетый в узкие черные брюки и черную рубашку, прислонился к стойке. Из разделенных на прямой пробор волос успели выбиться несколько прядей и упали на его высокий лоб. В сочетании со шрамом на щеке они придавали ему властный вид, подчеркнутый скрещенными на груди руками и пристальным взором стальных глаз.

— Ты что-то говорила о своей базальной температуре. Объясни, что это такое.

— Это температура моего тела, когда оно находится в полном покое. Я измеряю ее каждое утро лежа. Потом записываю в таблицу.

— И ты уже делаешь это?

— Да, уже три месяца, каждое утро. Кроме сегодняшнего. Но это не страшно, день или два можно спокойно пропустить. Я знаю, какой была бы у меня температура, если бы я ее измерила.

— Как это?

— Существует определенный график… а у меня все очень четко, — еле слышно пояснила Дженна.

Словно насмехаясь над ее смущением, Спенсер уточнил:

— Ты имеешь в виду свой цикл?

— Да.

— Ну, продолжай. Я хочу понять, в чем тут дело.

Его интерес и внимание, с которым он слушал, ободрили ее.

— Перед овуляцией температура становится ниже нормальной. Обычно во время самой овуляции она снижается еще больше, а по окончании повышается и держится на этом уровне до начала месячных.

— Значит, самый важный день — день начала овуляции?

— Вроде того.

— Что значит — вроде того?

— Доктор говорит, лучше, если сперма уже имеется, когда у меня идет овуляция, а это значит, что нужно все сделать как раз перед этим. То есть, — она набралась храбрости, — если бы ты согласился задержаться на несколько дней, он проделал бы эту процедуру два раза.

— Гм, два, значит?

— Но это только в случае твоего согласия, — поспешила она заверить его. — Я читала много книг на эту тему, и в них тоже говорится, что если супруги хотят зачать ребенка, то им нужно иметь половые сношения, в идеале, через день за время овуляции. Это дает сперме время полностью восстановиться, а поскольку она остается действенной от сорока восьми до семидесяти двух часов, имеет смысл совершать половые сношения каждый второй день. Но это для супругов или любовников. Я понимаю, у тебя свои дела и тебе не хочется оставаться здесь с родителями, поэтому, если бы ты смог сделать это хотя бы раз, это было бы здорово. Может, я сразу забеременею, кто знает!

— А кто знает, может, это придется делать очень, очень много раз, — сказал он и обвел ее всю задумчивым взглядом.

Дженна отчаянно смутилась. Он прав, если она будет вынашивать его ребенка, Между ними возникнет очень интимная связь.

— Я согласен, — сказал он.

— Правда?!

Он кивнул.

Радостно просияв, она вскочила и, прижав руки к груди, посмотрела на него затуманенным слезами счастья взглядом.

Он недовольно хмыкнул по поводу ее слез и добавил:

— При одном условии.

— Я сделаю все, что ты захочешь! Я так тебе благодарна, Спенсер, так благодарна! Я была почти уверена, что ты откажешься, и мне придется воспользоваться банком спермы. А с твоей помощью у меня будет самый совершенный ребенок на свете!

— Мое условие — никакого искусственного зачатия.

У нее сердце упало.