Больше и не нужно (СИ)

Перед Ханем сидел сгусток чистой энергии, для которого остановка всё равно что маленькая смерть. Плохо верилось, что Кай способен покорно лежать и ждать прикосновений и ласк или послушно принимать их, позволяя кому-то управлять движениями вместо себя. Плохо верилось, что кто-то другой в состоянии уловить и изучить ритм тела Кая. А если этого не сделать, то доставить ему удовольствие не выйдет. Просто ничего не получится. Хань прекрасно знал это по собственному опыту. И он не представлял, насколько сильно и самоотверженно надо любить, чтобы позволять всё больше ломать своё тело и терпеть постоянную боль от травмы и, как следствие всё той же травмы, неприятные ощущения от близости.

А ведь Кай совершенно не походил на мазохиста и слишком сильно любил танцевать. И это он согревал Чанёля в тот вечер, а не наоборот. Значит ли это, что в их отношениях любил Кай, а Чанёль оставался любимым? Очень может быть. Чем больше Хань смотрел на Кая, чем внимательнее наблюдал, тем больше замечал и узнавал.

Даже их беседа наводила на соответствующие мысли. Кай легко отдал инициативу Ханю, но жёстко обозначил границы, выходить за которые не позволялось.

- Ради вас. Я люблю говорить о балете, - соизволил ответить на флирт Ханя Кай. В нужном ключе. - Но я слишком строгий наставник. Уверены, что не пожалеете?

Хань привычно поставил галочку в уме - Кай предпочитал вести и недвусмысленно это только что продемонстрировал.

- Вы лучший, я видел это. Не пожалею. Скажите, а что о вас думают друзья? Скажем, если бы они захотели охарактеризовать вас одним словом и как танцовщика, и как человека… Какое это было бы слово?

Кай всерьёз задумался. Немедленно пальцы заскользили по ручке чашки, по ложке, по поверхности стола, тронули салфетку. О вращающихся почти непрерывно ступнях Хань даже не вспоминал уже и не фиксировал лёгкие повороты и наклоны как головы, так и корпуса, едва заметные «волны» от плеч до бёдер и от бёдер до лодыжек. Игру мышц скрывала просторная одежда, но Хань всё равно улавливал её отголоски так или иначе. Кай сидел напротив, пил горячий шоколад, неторопливо ел фруктовый салат и вёл беседу, но продолжал танцевать при этом. Если не акцентировать на этом внимание, не сразу и заметишь, но Хань акцентировал и видел это чётко и ясно.

«Человек, влюблённый в танец». Да, именно так. И именно так будет называться статья Ханя.

- Наверное… - Кай задумчиво прикоснулся пальцем к собственной нижней губе - жест немного наивный, очень детский и - в то же время - мягко-эротичный. Хань ни разу в жизни не видел ничего подобного. Кай не соблазнял, он размышлял, но делал это так, что хотелось соблазниться. Этот жест не напоминал об огне и страсти, он напоминал о тепле и нежности, но безумно остро. Хань отпустил на волю собственное воображение и позволил взгляду изучить полную нижнюю губу Кая и прикасавшийся к ней кончик пальца. Если бы он мог, то осторожно сжал бы губу Кая собственными губами, вовлекая в медленный томный поцелуй со вкусом кофе и шоколада. Нежный и чувственный поцелуй, без натиска и пыла, но бесконечно долгий и заставляющий забыть о реальности.

Хань спохватился и переключился на тарелку со сластями, стараясь не глазеть на трогавшего пальцем губу Кая. Этот человек в самом деле умел двигаться и выражать движениями уйму всего такого, что могло свести с ума людей вокруг.

- Наверное, это было бы слово «сентиментальность».

От неожиданности Хань поперхнулся и закашлялся, после сипло уточнил:

- Что?

- Сентиментальность. Мне часто говорили об этом. Кажется, так считают все мои близкие. Они считают меня очень сентиментальным.

- Вы не кажетесь мне таким уж чувствительным, - честно признался Хань, не заметивший в Кае ни грамма той самой чувствительности или нежности. - У вас вообще много близких?

- Нет. Скорее, мало.

- И сентиментальным вас считают только они?

- Пожалуй. На что вы намекаете?

- На то, что вы замкнуты сами по себе. Вероятно, с вами не так уж просто наладить отношения. А поскольку близких у вас немного, вы ими дорожите. И только поэтому им кажется, что вы сентиментальны. Они путают ваши расположение к ним, искреннюю заботу и теплоту с чувствительностью. Я так думаю. Простите, просто совершенно не ощущаю вашей сентиментальности за всё время нашего общения. Либо вы и ваши близкие как-то иначе понимаете это слово.

Хань мог бы добавить ещё и соображения, и наблюдения по поводу контроля Каем их беседы, но счёл это лишним. Подобная жёсткость паршиво сочеталась с сентиментальностью. Нет, Хань ни за что не назвал бы Кая сентиментальным. Привязчивым - возможно, да и то… Кай далеко не ко всем привязывался, лишь к избранным, судя по всему. В конце концов, Кай даже не позволил Ханю называть его настоящим именем. Чонин… Это имя так и просилось на язык, и Ханю приходилось напоминать себе, что он Чонина не знает. Ему дозволено пока узнать лишь Кая.

Удивительный. Влюблённый в танец. Далёкий. И у него уже есть тот, чьи руки он готов всегда согреть собственным теплом. Грустно, но красиво.

- Вы скучаете по родным местам?