Больше и не нужно (СИ)

- Иногда. Много солнца и много моря. Но когда я танцую, не остаётся ничего плохого или печального.

Кто бы сомневался…

Хань отставил пустую тарелку и с сожалением отметил, что кофе в чашке осталось на пару глотков. И он лихорадочно искал в голове ещё какие-нибудь вопросы, потому что отчаянно не хотел завершать беседу и расставаться с этим удивительным человеком. Кай всё ещё был тайной, загадкой, и Хань желал разгадать его, получить сразу все ответы, чтобы потом забыть и потерять интерес. Это стало бы лучшим выходом, потому что Ханя уже всерьёз беспокоило собственное отношение к Каю.

Нет, он не подозревал себя во влюблённости или прочей подобной чепухе, в конце концов, то, что они оба встречались с парнями, ещё ничего не значило, но само по себе желание задавать Каю вопросы, выходящие за рамки статьи, вызывало у Ханя опасения. Так нельзя, так быть не должно, это вообще неправильно, но это было.

- Что ж, буду рад видеть вас завтра на занятиях. Лучше, если вы оденетесь поудобнее. Спасибо за приглашение и приятную беседу. Всего доброго. - Кай перехватил инициативу именно тогда, когда Хань ничего подобного не ждал. Предпринять ничего он уже не успел: Кай оставил деньги на столе, накинул куртку и исчез за дверью раньше, чем Хань обрёл дар речи и придумал достойное возражение. Хань заказал ещё чашечку кофе и рассеянно посмотрел в окно.

На другой стороне улицы неприкаянно стоял Чанёль в надвинутой на глаза шапке, и Кай шёл именно к нему. Хань зачарованно следил, как они медленно двигались навстречу друг другу, остановились на миг, не обменявшись и парой слов, и зашагали дальше вместе - плечом к плечу. Они молчали и просто шли вперёд, но выглядели так, словно делили пополам одни и те же мысли. Люди на улице оглядывались на них. Неудивительно. Эти двое казались странными, но притягательными. И очень тёплыми. Особенно в такой промозглый и хмурый осенний день.

Чанёль и Кай остановились у перехода в ожидании зелёного сигнала, и Хань стал свидетелем поразившего его короткого и странного происшествия. Он увидел, как Чанёль поднял руку, словно хотел то ли приобнять Кая, то ли просто ободряюще похлопать или дотронуться. Но рука Чанёля нерешительно замерла над плечом на несколько секунд, а после бессильно опустилась, так и не коснувшись Кая. Причём Кай ничего этого не заметил. А Хань сожалел, что видел всё это со спины и не мог оценить выражение на лице Чанёля. Теперь ему приходилось гадать, что это вообще было и почему.

Хотя один вывод напрашивался сам: для Чанёля Кай не меньшая загадка, чем для Ханя.

В тот вечер Хань ночевал у себя дома в гордом одиночестве и с выключенным телефоном. Меньше всего он хотел что-то объяснять Минсоку и винить в чём-либо Чонина. То есть, Кая. Чонина он не знал вообще.

И не существовало ни единого основания полагать, что Хань хоть когда-нибудь получит возможность узнать именно Чонина.

- * -

Утром Хань торчал в жёлтом классе под прицелом множества детских глаз и чувствовал себя пусть не идиотом, но где-то близко. Ровно в десять в класс зашёл Кай - и дети немедленно обрушились на него радостно галдящей волной. Кай весело смеялся, успевал как-то отвечать на сыпавшиеся со всех сторон приветствия и вопросы и прикасаться ладонями к детским макушкам в мимолётной ласке. Причём он вовсе не вёл себя во взрослой манере наставника, скорее уж, в манере старшего товарища.

Через десять минут детишки дисциплинированно выстроились у палки и приступили к упражнениям, которые, вероятно, уже неплохо запомнили. Кай же отвёл Ханя в сторонку.

- По поводу занятия. Обычно занятия начинаются с упражнений у палки, потом выполняются упражнения в центре класса. За ними следуют адажио и аллегро. Адажио обычно выполняется медленно, тоже как у палки, так и в центре. И в адажио могут входить любые па классического танца. Аллегро гораздо быстрее и строится на прыжках.

Хань слушал и кивал.

- Поскольку вы не ученик и впервые на таком занятии, попробуйте выполнять упражнения, повторяя их за детьми. Делайте то, что получается, и не переживайте, если что-то не сможете выполнить. Если вам будет больно что-то делать, тоже не пытайтесь. В любом случае, вы хотели просто посмотреть и разобраться, так? Это сделать вы сможете. Ну как? Рискнёте? Если вас смущает обстановка, можете просто присесть где-нибудь в уголке и смотреть со стороны.

- Я попробую, - самонадеянно решил Хань. У палки торчали и совсем крохи. Если они делали упражнения, то уж Хань точно мог всё повторить. В теории. Он помнил, как пытался встать в первую позицию и чем это кончилось. Попытки провернуть это дома, честно говоря, желанного результата не дали. Зато Хань написал приличный кусок статьи и остался доволен текстом.

Он вернулся к палке и постарался сосредоточиться на упражнениях и трёхфазном дыхании - штука тоже не из лёгких. Многое по-прежнему казалось ему простым, но когда он сам хотел сделать это «простое», вновь и вновь убеждался, насколько обманчива видимость и насколько сложно контролировать сразу и тело, и движения, и дыхание, и равновесие.