Большие дела (СИ)

- А сейчас, значит, перестали? - прищуривается Трыня. - Сейчас перестали доверять?

Я на мгновение теряюсь, задумываясь, как лучше ответить. Лишь на короткое мгновение, но ему этого хватает для того, чтобы дёрнуться.

- Понятно, - хмыкает он.

- Нет, не перестали, - запоздало отвечаю я. - Не перестали, просто… просто все люди делают ошибки. Я делаю, Платоныч делает и ты можешь сделать. Я тебе доверяю, Андрей, но хочу понимать, сделал ли ты ошибку, приведшую…

- К чему приведшую? К аресту отца?

Он ставит передо мной тарелку.

- Неважно, - трясу я головой, - ты говорил Снежинскому про Чурбанова?

- Смешная фамилия, да? - вдруг ухмыляется Трыня. - Как думаешь его в школе звали? Есть предположения?

- Андрей!

- Ты это, - кивает он мне. - Ешь спокойно, а потом, когда будешь уходить дверь захлопни и всё, ладно? Мне просто с Юлькой надо встретиться. Она там ждёт уже, наверное.

- Погоди, я тебя подвезу, - предлагаю я.

- Не, - машет он головой. - Это здесь, рядом совсем, не бери в голову.

Он выскакивает из кухни, и я, встав из-за стола, иду за ним, но, выйдя в прихожую, успеваю увидеть только, как захлопывается дверь. Блин! Блин-блин-блин! Какого хрена! Подскакиваю к телефону и набираю номер в машине.

- Алло, - отвечает Игорь.

- Игорёк, тормозни там Трыню, пожалуйста. Он сейчас из подъезда выскакивает.

- Так это… мы не подъехали ещё. Будем минут через пять…

Твою дивизию! Я звоню Юльке. Её номер телефона надёжно сохранён среди остальных важных или ненужных номеров, остающихся в моей памяти.

- Алло, - отвечает Юлька Бондаренко.

- Юль, привет, это Егор. Что-то до Андрюхи не могу дозвониться, не знаешь где он сейчас может быть?

- Не знаю, - говорит она. - Понятия не имею.

- Ясно… Ну а как дела, вообще-то? Как у вас с Трыней?

- Дела нормально, а с Трыней пока никак. Мы, похоже, слишком разные с ним. Моя мама в кои-то веки права оказалась.

- Мама? - удивляюсь я. - Права? То есть вы что… расстались что ли?

- Какие громкие слова, - хмыкает она.

- А из-за чего хоть, Юль? Надеюсь, не из-за глупости какой-нибудь?

- Ладно, Егор, мне идти надо, приятно было поговорить…

Твою ж дивизию… И куда его понесло? Надеюсь, не к «Орбите» и не к… Снежинскому, единственному человеку на земле, способному всё понять и принять…

Я возвращаюсь за стол и со злостью пожираю пельмени, будто это они во всём виноваты и я их за это уничтожаю, перемалывая острыми звериными зубами. Получайте, суки! Вот вам, вот вам! После того, как все враги оказываются поверженными, я заказываю межгород в кредит и жду, когда меня соединят с московским казино.

Приглашаю к телефону Лиду и снова жду, теперь - пока она подойдёт.

- Как там Бакс? - спрашиваю я.

- Да ничего, уже более-менее нормально, - сообщает она.

- Отлично. Когда его выписывают?

- Ещё, наверное, неделю будет лежать.

- Значит дожидаться не будем. Вот тебе задание. В декабре, во второй половине будем делать новогоднее шоу.

- Какое ещё шоу?

- Яркое, дерзкое, вызывающее, вот какое. Будем делать конкурс красоты.

- Что? Как в Америке что ли?

- Как в Америке? - переспрашиваю я. - Нет, гораздо лучше, чем в Америке. Нужны девушки со всего Союза. Пусть присылают фотографии и приезжают на отборочный тур. Посоветуйся с Баксом, как всё обустроить. Считай, что это ударная стройка, потому что времени почти уже не остаётся. Месяц. Так что начинай прямо сегодня, ясно? И всё должно быть на самом высоком уровне, чтобы Америка твоя зарыдала от зависти.

- Поняла. А ты когда приедешь?

- Приеду скоро. Молодец, что поняла. Значит, действуй.

Ночь проходит тревожно. Я постоянно просыпаюсь, а едва заснув оказываюсь погружённым в жуткие кошмары и снова просыпаюсь, обливаясь холодным потом. Под утро раздаётся телефонный звонок. Я подскакиваю, как пружина и в один прыжок оказываюсь у тумбочки.

- Алло.

- Егор, привет, - раздаётся голос Платоныча. - А где Андрей?

- Не знаю. Тебя отпустили?

- Да, вот только что домой пришёл, а тут никого. Ты его когда последний раз видел или слышал?

- Вчера вечером, - выдыхаю я. - Сейчас подъеду. Или ты спать будешь?

- Какой сон, шутишь что ли?

Часы показывают без пятнадцати четыре. Я быстро одеваюсь и выхожу из дома. Про «подъеду» я, конечно, погорячился. Машины нет, а зелёный «еразик» у подъезда не в счёт. Да и спят в нём бойцы. Не буду же я их тревожить. Спят охранники, спят бандиты, спят менты и кагэбэшники. Только мы с Платонычем не спим.

Я добегаю до него за десять минут и поднимаюсь на четвёртый этаж.

- Кофе? - спрашивает он, открывая дверь.

Да, а что нам ещё остаётся этим ранним, чуть морозным почти что утром.

- Рассказывай, - говорю я.

- Ну, особо рассказывать нечего, - пожимает плечами Платоныч. - Доказать они пока не могут ничего. Но главное обвинение касается мясного производства. Следак тряс передо мной пачкой бумаг, затрагивающих наши дела. Говорил, что там подобраны все накладные, сколько пришло и сколько ушло, по каким каналам приобреталось сырьё и как всё сбывалось.

- Думаешь, действительно нарыли?

- Трудно сказать, нужно узнать как-то, что вообще у них имеется.

- Что за следователь был?