Большие дела (СИ)

- Молодой парнишка, Владимир Черноусов. Рвёт анус из всех сил. Ладно, давай, расскажи, что в моё отсутствие у вас случилось.

Я рассказываю о произошедших событиях.

- Это ужас какой-то, - качает головой Большак. - То есть вы убили сотрудника при исполнении?

- Вряд ли он был при исполнении, - неуверенно говорю я. - Разговор был неофициальным, но, как бы то ни было, да, Суходоев ушёл в иной мир.

- Ты уверен? Проверили?

- Да, проверили, - киваю я.

- Шухер, я думаю, будет знатный.

- Не сомневаюсь. Не знаю, говорить ли об этом Куренкову. По идее надо, но и страшновато, честно говоря.

- Пока не говори, - советует дядя Юра. - Посмотрим, что будет. Хотя, может, и смотреть не стоит? Может, уедешь в Москву, пока всё не образуется? Тем более, тебе нужно там дела с Айгюль устраивать. Там, конечно, тоже небезопасно, но сейчас чем дальше от этой жабы Печёнкина, тем лучше.

- Возможно, - качаю я головой. - Пока не знаю, не решил ещё.

- Ну, а Андрею не нужно было своих подозрений высказывать. Где вот его искать теперь?

- Надеюсь, не у Снежинского. Я сейчас поеду к нему домой и проверю.

- Смотри только, не усугуби ситуацию, - предупреждает меня Большак. - Не дави на него, он ещё ребёнок.

Сегодня мой новый водитель устроится на фабрику, а пока мне приходится вызывать такси.

- Давай я тебя отвезу, - предлагает дядя Юра, но я отказываюсь, поскольку втягивать его ещё и в избиение Снежинского совсем не хочется.

Снежинский долго не открывает дверь, но потом появляется на пороге весь взлохмаченный и с красными глазами. На нём семейные трусы и майка алкоголичка.

- Какой неожиданный и чрезвычайно ранний визит, - говорит он. - Чем обязан этому трезвону?

Я не слушаю его трёп и, отодвинув в сторонку, молча вваливаюсь в квартиру.

- Эй, Брагин, какого хрена! Я на тебя жалобу напишу, ты понял?

- Показывай сам, - отрывисто бросаю я и двигаю дальше.

Обхожу всё, но Трыню не обнаруживаю.

- Где Андрей? - нависаю я над Эдиком.

- Терентьев что ли? Ты издеваешься? Что ему здесь де…

Я не даю закончить и хорошенько так втыкаю ему в солнечное сплетение.

- Где Андрей? - повторяю я вопрос.

- Не знаю… - кое-как продышавшись выдавливает он, мотая головой.

И тут же получает в тыкву.

- Спрашиваю последний раз! Где…

- Да не знаю я! - опережает он мой вопрос. - После того, как ты запретил общаться, я с ним не виделся. Говорил один раз по телефону, сообщил, что ты не разрешаешь видеться и всё.

- Сука. Ну кто вот тебя тянет за язык, за хобот, за… я не знаю, за что ещё… Почему ты всё время гадишь, мудило? Ты на Большака наклепал?

- Я поступаю, как и должны поступать комсомольцы и коммунисты.

- Ты же поменялся, стал дружбу ценить и перестал быть чмом, чего за старое-то? Или горбатого только могила исправит?

- Дружить со всеми невозможно, - заявляет он. - Иногда дружба с одним человеком ущемляет интересы другого.

- Значит, ты решил мои интересы ущемить, правильно я понимаю?

Он не отвечает.

- И кто твой друг? Говори-говори, если не хочешь, чтобы я вбил твой нос тебе в мозги.

- Я не понимаю, - крутит он головой. - Что тебе нужно?

- Для кого ты это сделал?

- Для советских людей, - выдаёт он и снова получает оплеуху, на этот раз по уху.

Отлетев в конец коридора, он поднимается на ноги:

- Это тоже не останется без последствий, - заявляет Снежинский. - Я первым делом заявление на тебя напишу.

- Первым делом, ты напишешь заявление об увольнении по собственному желанию. Сразу, как придёшь на фабрику. Понял ты меня? Потому что, если ты так не сделаешь, тебе придётся в лучшем случае, стать инвалидом, а в худшем - покинуть этот мир на зоне, став неприкасаемым. Тем, к кому можно прикасаться только определёнными частями тела. Такие последствия тебя устраивают? Напрасно ты меня недооцениваешь, мешок дерьма.

Снежинский стоит у входа в комнату и, держась за ухо стреляет глазами из стороны в сторону. Я вижу, что он испуган и не находит путей к отступлению.

- Я буду орать! - не слишком уверенно предупреждает он.

- Поверь, это продлится недолго, но чтобы заткнуть, мне придётся вырубить тебя и забить в пасть грязное бельё. А потом, когда ты очнёшься, причинить тебе адскую боль, такую, что ты проклянёшь всё на свете.

Он нервно сглатывает.

- Но этого можно избежать, - продолжаю я. - Просто ответь на два вопроса и подай заявление об увольнении. Вопрос первый. Где сейчас находится Андрей Терентьев? Учти, что следствие свяжет его исчезновение с твоей сексуальной невоздержанностью. И следствие это будут вести не люди Печёнкина, а КГБ. Второй вопрос. Кто дал тебе материалы по Большаку? Кто, что и с какой целью? Ответить нужно максимально полно и содержательно, иначе мы вернёмся к плохому сценарию. Поверь мне, с таким ничтожеством, как ты, я справлюсь без напряжения. Ты веришь?

- Да, - мгновенно отвечает он. - Я всегда видел злобную бездну внутри тебя, а теперь получил подтверждение. Ты настоящее чудовище, Брагин, воплощение зла, я даже не знаю, можно ли тебя после всего сказанного считать челове…