Большие истории для маленького солдата

Когда ушел Старшебрат – дело было в середине зимы – около дома появился злой и голодный медведь, рассчитывавший украсть побольше цыплят из курятника. И пока все братья сокрушались об отсутствии Старшебрата, Пятый Старшебрат вышел на улицу и прогнал зверя камнями. Да, Старшебрат был, разумеется, намного смелее, он бы наверняка сцепился с медведем в рукопашную, но благодаря Пятому Старшебрату и его капельке мужества куры остались целы.

Через месяц после ухода на фронт Второго Старшебрата в тех местах разразилась эпидемия странной болезни. От этого вируса не только поднималась температура и появлялась сыпь, вызывавшая ужасную чесотку; но человек к тому же принимал день за ночь. Так что в течение дня братья ходили по дому, точно слепые, и обо все спотыкались. Заботливость Пятого Старшебрата проявилась в том, что он постарался сам не заболеть и к тому же протянул по всему дому на уровне плеча трос, держась за который остальные братья могли передвигаться по комнатам. Наверное, Второй Старшебрат устроил бы так, что в семье вообще никто не заболел бы этой болезнью, но Пятый Старшебрат благодаря своей чуточке заботливости помог братьям победить недуг.

Так что неудивительно, что при подходе к посту номер 7787 Пятого Старшебрата охватили самые смешанные чувства. Первый порыв бесстрашно пойти навстречу вооруженному Часовому сменился глубоким сомнением, за которым последовала железная уверенность, что стрелять в него точно не будут, но не успел он приблизиться еще на шаг, как заметил, до чего одиноко и неприютно сидится Часовому у шлагбаума, возле снятой каски, с развевающимися на ветру волосами, так что Пятый Старшебрат подумал: жаль, что у меня нет гребешка.

Часовой не обращал внимания на Пятого Старшебрата. Он низко склонился над своим письменным столом, поставив левый локоть на одну стопку бумаги, а правый на другую. При этом он пытался писать что-то страусиным пером на листе, лежавшем перед ним. Ветру захотелось побезобразничать. Верхний лист бумаги из стопки поднялся в воздух, пролетел метров десять в сторону Пятого Старшебрата и опустился, как будто нарочно, прямо ему в руки.

– Это пост номер 7787? – спросил Брат.

Часовой, ворча себе под нос ругательства, все писал и писал. Опрокинул при этом чернильницу и запричитал.

Пятый Старшебрат всмотрелся в лист бумаги у себя в руке. И прочитал заголовок: «Инвентаризационный список». Лист был испещрен буковками сверху донизу. С обеих сторон.

– Это… – снова обратился он к Часовому.

На сей раз Часовой пробурчал что-то, что могло означать и «да», и «нет», и «вот только полезь ко мне со своим вопросами, – голову тебе отрублю!». Но Пятый Старшебрат, чтобы не мудрить, счел его бурчание утвердительным ответом.

Он просто вернул лист бумаги.

– Какой дар ты принес на благо Мира? – спросил Часовой.

Пятому Старшебрату почему-то показалось, что Часовой не хочет услышать ответа.

– У меня нет ничего, – произнес Пятый Старшебрат, – кроме…

– Кроме, кроме, – раздраженно перебил его Часовой. – Кроме этого «кроме» вы ничего и сказать-то не можете. У меня нет ничего, кроме упряжки лошадей, у меня нет ничего, кроме акра земли, у меня нет ничего, кроме…

Часовой резко встал, проковылял до Дворца Мира и принес оттуда курицу; он держал ее вверх лапами, и она громко кудахтала.

– …кроме индюка.

– В смысле курицы, – поправил его Пятый Старшебрат.

Часовой смотрел ему в глаза не меньше минуты, с таким выражением, будто готов его убить. Затем старый служака одернул гимнастерку и сказал:

– Уже двадцать лет мимо моего поста проходят солдаты, которых я пропускаю только в том случае, если они приносят какой-нибудь дар Министерству Войны. И двадцать лет я обязан делать запись об этом даре в моей книге учета. В течение пятнадцати лет из этих двадцати все дары у меня забирали и проверяли мои записи. Но в последние пять лет никто за дарами не приезжает. И мало того, что мне приходится отбиваться от разбойничьих банд, я один должен следить за порядком и вести мои записи с прежней тщательностью, хотя мне не выдают ни единого нового листа бумаги!

Тогда понятно, почему он пишет такими маленькими буковками, подумал Пятый Старшебрат.

Часовой замолчал. Вид у него был совершенно изможденный.

– У меня нет ничего, кроме нескольких историй, – сказал Пятый Старшебрат.

– Слава богу, – ответил Часовой искренне.

Пятый Старшебрат нашел, что такой ответ обнадеживает.

– И какую же историю тебе рассказать? – спросил он.

– Неужели же я выгляжу так, будто мне до этого есть дело? – ответил Часовой. – Расскажи мне, Мира ради, хоть что-нибудь. Лишь бы история была длинной. Достаточно длинной, чтобы я забыл, кто я и что я здесь делаю.

Возвращение принца Артура Люта Пятого

I