Большие каникулы

За три часа мальчик кончил учебник. Весь он был запечатлен на клочке бумаги. Там можно было найти ответы на все вопросы. Теперь Григуца повторял — наугад, вслух, с ударением на каждом слоге.

«Добро!» — поздравил он себя, довольный.

Мама возилась с чем-то во дворе. Вдруг из окна Григуцы до нее донеслись странные звуки. Казалось, что это слова… но таких слов она не слыхала ни разу в жизни! Потом раздалось какое-то бормотание, потом опять эти бессмысленные слова, разделяемые на слоги:

— Заметрасджибико… Сумолбитропу… Гренепосука… Сок-римур…

Удивленная, мама подошла к окну. Григуца, прикрыв глаза и весь уйдя в себя, кружил вокруг стола с листом бумаги в руке.

— Пэпуэсыбу… Кофруктие… Кофруктие…

Время от времени он открывал глаза, заглядывал в бумажку и снова начинал кружить.

«Что это делает Григуца? — в недоумении спрашивала себя мама. — Учит иностранный язык? Но что за язык? II почему сейчас?..»

Мама подошла к окну как раз в тот момент, когда Григуца, позабыв обо всем на свете, повторял:

— Кофруктие… Пэпуэсыбу…

— Какие фрукты, Григуца? Какие папуасы?

— Никакие не фрукты.

— А что ты там говоришь?

Григуца усмехнулся с превосходством.

— Учу географию…

Мама ушла. Но через несколько минут вернулась к окну:

— Григуца… Вы географию Румынии проходите?

— Конечно, мама. А что?

— А то, что все это не слишком похоже на наш язык… Что это такое ты говорил: Бру… бра-бросэк?

— Брабросэк? А, это двадцать первый урок.

— Как это так?

— Да очень просто. Золотоносные местности: Брад, Абруд, Рошия, Сэкэрымб. Это мой метод. Вот увидишь, я буду первым по географии, всех обставлю!

Через два дня в восемь часов утра все дети сидели на своих местах. Вошел учитель, и Григуца оказался среди первых вызванных. Услышав вопрос, он сел за парту, закрыл глаза и быстро задвигал губами. В тишине послышалось довольно отчетливое:

— Ко-фрук-ти-е… Пэ-пуэ-сы-бу… За-ме-трас-джи-би-ко…

Потом он записал что-то на листочек, и опять забормотал.

Наконец, поднял руку:

— Я готов. Горы между Олтом и Праховой и Западные горы. — Григуца закрыл глаза, пробормотал что-то еще и затараторил, как пулемет: Козия, Фрунц, Гицу, Йе… йе… Йезер, Пэ… Пэпуша, Пьятра Краюлуй — вот и все. То есть нет, есть еще Бу…

Учитель кивнул головой в знак одобрения.

Но Григуца, весь напрягшись, смотрел на потолок. Пот ручьями стекал по его лбу:

— Бу… бу… бу-у-у…

— Бучеджь! — подсказал ему, наконец, учитель.

— Бучеджь! — подтвердил Григуца.

— Теперь покажи все это на карте, — сказал учитель.

Григуца взял указку и неверным шагом направился к карте. Несколько секунд он смотрел на нее, потом ткнул указкой в Восточные горы… передвинул ее на юг… снова поднял к Восточным горам…

— Здесь, — промолвил он еле слышно.

— М-да! Переходи ко второму вопросу.

— Западные горы, — пробормотал Григуца. — З-з… Залэу… то есть нет, Заранд… Металлические… Джи… Би… Бистрица! Ко… ко… Констанца… то есть нет, Козин…

— Покажи на карте, — предложил учитель.

Григуца смотрел на карту, но его взгляд блуждал где-то между Мурешем и Сомешем. Едва поднятая указка тут же опустилась, вместе с рукой повиснув вдоль тела.

Григуца вернулся на свое место страшно удрученный. Удручало его не то, что другие отвечали хорошо, а то, что сам он не смог ответить. Может быть, он ошибся в расчетах? Может, у него получилось больше секунд, чем их было на самом деле? Или он неправильно сосчитал страницы? Или слишком сократил? Может быть, нужно было по два слога из каждого слова… Но если два, то почему бы и не три — то есть на целые слова? «Не надо было мне исключать карты, это меня и запутало, — думал мальчик. — По физике я буду учить и схемы, и без всяких сокращений, а то получится, как на географии…» К концу урока он разорвал на мелкие клочки листок, на котором, как ему еще недавно казалось, была записана в сокращении вся география.

Когда выходили из класса, к нему подошел Петрика Вифоряну:

— Григуца, после обеда пойдем купаться?

— Купаться? Сейчас, когда выводят годовые оценки?

— Всего на часок, Григуца.

Григуца уже собирался перевести час в секунды, когда Петрика добавил:

— Сначала позанимаемся. Выучим пять-шесть уроков, потом выкупаемся, потом еще пять-шесть… Приходи ко мне, будем вместе заниматься.

Вернувшись домой, Григуца торопливо вбежал к себе в комнату. Здесь он сел за стол и уставился на «Календарь секунд». Потом встал и начал разглядывать его еще пристальнее. Наконец, взял карандаш и написал с нажимом: ПОТЕРЯННЫХ. Да, так оно вернее: «Календарь потерянных секунд». Он бросился на кровать и заснул, как убитый. И проснулся, лишь когда в окно постучали. Это Петрика Вифоряну звал его:

— Григуца, пошли учить физику!

Р. П. Т. Т