Большие надежды (без указания переводчика)

Она отвчала тихимъ шопотомъ и очень медленно: — я долго одна сидла въ заперти въ этихъ комнатахъ (не съумю сказать какъ долго: вы знаете какъ хорошо часы указываютъ здсь время). Наконецъ, я сказала Джаггерсу, что желаю взять на воспитаніе маленькую двочку и спасти ее отъ участи, постигшей меня. Я въ первый разъ познакомилась съ нимъ, когда поручила ему купить для меня этотъ домъ; я прочла статью въ газетахъ, гд очень расхваливали его заслуги, не задолго передъ тмъ, какъ покинула свтъ. Онъ общалъ пріискать мн сиротку. Однажды ночью привезъ онъ ее сюда спящею и я назвала ее Эстеллою.

— А сколько ей было тогда лтъ?

— Два или три года. Она сама ничего не помнитъ о своемъ происхожденіи, знаетъ только, что осталась сиротой и что я воспитала ее.

Я до того увренъ былъ, что экономка Джаггерса мать Эстеллы, что не нуждался ни въ какихъ доказательствахъ.

Мн казалось, родство между ними должно быть ясно для всякаго. Что же мн оставалось боле длать у миссъ Гавишамъ. Я уладилъ дло Герберта, миссъ Гавишамъ сказала мн все, что знала объ Эстелл, я же, на сколько могъ, успокоилъ ее. Поэтому, не продолжая разговора, мы распростились.

Вечерняя заря потухала, когда сошедши съ лстницы, я вышелъ на дворъ. Я сказалъ женщин, отворившей мн ворота, что прежде чмъ уйдти, хочу погулять по саду. Что-то говорило мн, что я здсь въ послдній разъ, я чувствовалъ, что проститься съ этимъ памятнымъ для меня мстомъ приличне всего при слабомъ свт замирающаго дня. Я прошелъ въ запущенный садъ, по остаткамъ бочекъ, по которымъ я нкогда лазилъ. Я обошелъ весь садъ; заглянулъ въ уголъ, гд мы дрались съ Гербертомъ, въ уединенныя дорожки, по которымъ мы гуляли съ Эстеллою. Все было такъ холодно, безжизненно! На возвратномъ пути, проходя мимо пивоварни, я отворилъ маленькую дверь, вошелъ въ нее, и хотлъ уже выдти въ противуположную дверь, но ее не такъ легко было отворить, дерево отъ сырости растрескалось и разбухло, петли заржавли и порогъ совершенно обросъ травою. Я внезапно оглянулся, мн показалось, какъ когда-то въ дтств, что миссъ Гавишамъ виситъ на перекладин. Впечатлніе было такъ сильно, что я стоялъ подъ перекладиной, дрожа отъ головы до ногъ, пока, опомнившись, не убдился, что это только игра моего воображенія.

Уединенность мста, ночное время, страхъ, хотя и минутный, причиненный мн призракомъ, сильно подйствовали на меня. Пройдя на передній дворъ, я колебался съ минуту, позвать ли мн женщину, чтобъ она отворила ворота, или вернуться на верхъ, посмотрть не случилось ли на самомъ дл чего съ миссъ Гавишамъ, посл моего ухода. Я ршился на послднее.

Я заглянулъ въ комнату, гд ее оставилъ; она сидла по прежнему въ старомъ кресл близь камина, спиною ко мн. Я уже собирался уйдти, когда увидлъ сильный свтъ въ комнат. Въ то же мгновеніе миссъ Гавишамъ бросилась во мн, съ крикомъ, вся въ огн. На мн былъ толстый сюртукъ и такое же пальто на рук. Я скоре сбросилъ ихъ, положилъ ее на полъ и покрылъ, ими; потомъ сорвалъ со стола суконную скатерть, для той же цли, поднявъ въ комнат ужасную пыль, и сбросивъ на полъ всхъ гадинъ, скрывавшихся въ ней. Мы отчаянно боролись съ нею на полу; я старался накрыть ее, а она, съ неистовымъ крикомъ, силилась освободиться; все это я созналъ только впослдствіи, ибо въ ту минуту самъ не понималъ, что длалъ. Когда я опомнился, я увидалъ себя съ миссъ Гавишамъ на полу, близь большаго стола; пепелъ отъ ея стараго внчальнаго платья еще леталъ по комнат. Тутъ я оглянулся и увидлъ разбгавшихся во вс стороны пауковъ и наскомыхъ, а въ дверяхъ прислугу, спшившую къ намъ на помощь. Я все еще насильно удерживалъ ее на полу, будто боясь, чтобъ она не убжала, и сомнваюсь, зналъ ли я въ то время, кто она и къ чему я держу ее.

Она была въ безпамятств, и я боялся поднять ее. Послали за докторомъ; я продолжалъ держать ее, будто огонь вспыхнулъ бы снова и сжегъ ее, еслибъ я ее оставилъ. При вход врача я всталъ и съ удивленіемъ замтилъ, что обжегъ себ об руки; до того времени, я не чувствовалъ боли.

Осмотрвъ больную, докторъ нашелъ, что хотя она получила значительные обжоги, но они сами по себ не опасны, главная опасность заключается въ нервномъ сотрясеніи. По указаніямъ доктора, ей постлали постель на большомъ стол, боле удобномъ для перевязки ранъ. Когда я, черезъ часъ, опять вошелъ туда, она лежала на томъ самомъ мст, на которое нкогда указала палкой, сказавъ мн, что будетъ здсь лежать покойницею.

Все ея платье сгорло; ее обернули ватой до самаго горла, накрыли блой простыней, такъ что она, какъ и прежде, походила на чудовищный призракъ.