Большие надежды

If I had never known him out of Little Britain, and had never enjoyed the privilege of being on a familiar footing at the Castle, I might have doubted him; not so for a moment, knowing him as I did.	Если бы я никогда не видел его за пределами Литл-Бритен и никогда не удостаивался чести быть запросто принятым в замке, я мог бы в нем усомниться; но я знал его хорошо и не сомневался в нем ни минуты.
My worldly affairs began to wear a gloomy appearance, and I was pressed for money by more than one creditor.	Тем временем денежные мои дела приняли совсем плохой оборот, кредиторы один за другим торопили с уплатой.
Even I myself began to know the want of money (I mean of ready money in my own pocket), and to relieve it by converting some easily spared articles of jewelery into cash.	Я даже начал ощущать недостаток наличных денег (попросту говоря, в кармане бывало пусто) и восполнял его продажей всяких безделушек и драгоценностей, без которых легко мог обойтись.
But I had quite determined that it would be a heartless fraud to take more money from my patron in the existing state of my uncertain thoughts and plans.	Но во мне жило твердое убеждение, что, пока мои планы и намерения столь неопределенны, брать деньги у моего покровителя было бы бессердечно и подло.
Therefore, I had sent him the unopened pocket-book by Herbert, to hold in his own keeping, and I felt a kind of satisfaction-whether it was a false kind or a true, I hardly know-in not having profited by his generosity since his revelation of himself.	Поэтому я отослал ему с Гербертом непочатый бумажник, чтобы он хранил его у себя, и испытывал своеобразное удовлетворение -искреннее или нет, судить не берусь - оттого, что не пользовался его великодушием с тех пор, как узнал, с кем имею дело.
As the time wore on, an impression settled heavily upon me that Estella was married.	Прошло сколько-то времени, и мною овладело тягостное чувство, что Эстелла замужем.
Fearful of having it confirmed, though it was all but a conviction, I avoided the newspapers, and begged Herbert (to whom I had confided the circumstances of our last interview) never to speak of her to me.	Страшась подтверждения моей догадки, хотя она и так уже граничила с уверенностью, я не читал газет и попросил Г ерберта (которому поведал о нашем последнем свидании) никогда не говорить о ней со мною.
Why I hoarded up this last wretched little rag of the robe of hope that was rent and given to the winds, how do I know?	Зачем я берег этот последний лоскуток от покрывала надежды, разодранного, развеянного по ветру? Разве я знаю?
Why did you who read this, commit that not dissimilar inconsistency of your own last year, last month, last week?	Зачем вы, читатель, проявили такую же непоследовательность в прошлом году, в прошлом месяце, на прошлой неделе?
It was an unhappy life that I lived; and its one dominant anxiety, towering over all its other anxieties, like a high mountain above a range of mountains, never disappeared from my view.	Очень печально мне жилось в то время, и надо всей моей тревожной жизнью, ни на минуту не исчезая из виду, как горная вершина над цепью более низких гор, маячила главная, неотступная тревога.
Still, no new cause for fear arose.	А между тем новых причин для опасений не возникало.
Let me start from my bed as I would, with the terror fresh upon me that he was discovered; let me sit listening, as I would with dread, for Herbert's returning step at night, lest it should be fleeter than ordinary, and winged with evil news,-for all that, and much more to like purpose, the round of things went on.	Сколько бы я ни вскакивал по ночам с постели, охваченный леденящим предчувствием, что Провиса нашли; сколько бы ни прислушивался вечерами, поджидая Герберта и воображая, что шаги его торопливее обычного и он несет худые вести; как бы ни терзался и ни безумствовал, а жизнь шла своим чередом.