Большое небо

– Без понятия, а что про них говорят?

– Совпадение – просто объяснение, которое ждет удобного случая.

По крайней мере, подумала Реджи, так всегда говорил этот человек, который сейчас взбегал на утес.

– Видала? – спросила Ронни.

Они искали трюфели в бездонных коробках со шлаком улик, чуточку скрасив себе задачу огромной пиццей и бутылкой риохи, которыми разжились в «Ко-опе» в Уитби. Не очень холодно, огонь разводить незачем, но Реджи все равно развела, и теперь он трещал как ненормальный в маленьком камине. Как-то это правильно, если ты в приморском коттедже. Реджи никогда в жизни не разводила огонь, пришлось гуглить, и она гордилась результатом.

– Что видала? – спросила она.

Ронни показала помятую и потертую бумажку:

– Судебное дело девяносто восьмого года. Тут что-то по гражданке, квартира в Файли какая-то. «Летающий фригольд» – это что?

– Это, по-моему, когда земля под твоей недвижимостью тебе не принадлежит. Когда у тебя комната над переходом или пустотой, например.

– Вот ты откуда это знаешь?

– Я – хранилище бесполезных знаний, – ответила Реджи. – Сто лет назад я выступала в мюзик-холле. Как мистер Память в «Тридцати девяти ступенях».

– Кто-кто и в чем?

– «Тридцать девять ступеней». Был такой фильм у Хичкока[66]. Знаменитый.

Иногда Реджи гадала, открывала ли Ронни хоть раз в жизни книгу, смотрела ли фильм, спектакль. Совершеннейшая филистерка. Реджи за это зла на нее не таила – напротив, даже восхищалась. Реджи, которая читала и видела в этой жизни все, от «Илиады» до «Пропуска в Пимлико»[67], особой пользы от кругозора не видела. Удержать Сая кругозор явно не помог.

– Кароч, – сказала Ронни, – тут написано, что покупателя не уведомили о летающем фригольде, и представитель покупателя подает в суд на представителя продавца. За введение в заблуждение, что ли. Покупателем был Антонио Бассани, но интересно не это. В суде его представлял Стивен Меллорс. Помнишь такое имя?

– Адвокат Винсента Айвса, – сказала Реджи. Взяла блокнот, полистала, зачитала вслух: – «Он юрист, занимается моим разводом, иногда играет с нами в „Бельведере“».

– А также школьный друг, не забывай, – прибавила Ронни. – Давно знакомы.

– Тут еще старья навалом, – сказала Реджи, протягивая ей хлипкую папочку – картон от времени размягчился и вспушился. – В основном остатки портфеля Бассани, с семидесятых. Трейлерные стоянки. Дом престарелых. Квартиры в Редкаре, Солтберне, Скарборо. Представляю, какой он был домовладелец. Небось рядом с ним даже Рахман[68] был бы зайка.

– Кто?

– Не важно. Бухгалтеры-криминалисты все это небось перерыли на суде, нет?

– Не знаю. Открываем еще бутылку?

Две тесные спаленки под крышей, в каждой узкая кровать – на такую сошлют тетушку-синий чулок. Или монашку.

– Бегинаж, – сказала Реджи.

– Чё?

– Такой мирской женский монастырь, религиозное сообщество, в Средние века было. В Брюгге есть. Очень красиво. Сейчас не в моде. А жалко.

В Брюгге Реджи ездила с Саем, на ночном пароме, который колтыхался по Северному морю до самого Зебрюгге. Реджи тошнило всю дорогу, и Сай придерживал ей волосы, когда ее тошнило в унитаз из нержавейки в крохотной душевой их каюты. «Нет больше той любви, как бойфренд»[69], – смеялся Сай. Когда он бросил Реджи, чтобы жениться на девушке по выбору родителей, Реджи пошла к парикмахеру и попросила остричь ее коротко: ритуал, который женщины проводят с незапамятных времен – во всяком случае, с тех пор, как первый мужчина бросил первую женщину. Вероятно, Адам Еву. Кто знает, как оно все повернулось с их союзом, когда Адам стукнул Богу, что Ева кокетничает с древом познания?

– Если женщина что-то знает, кому она нужна? – сварливо сказала Реджи.

– Без понятия, – ответила Ронни. – Другой женщине?

Точка опрокидывания

Убита? Винс думал, его повезут в морг или даже на место преступления (которое он до сих пор называл «мой дом»), покажут труп, однако нет, повезли в отдел полиции и показали поляроидный снимок. Казалось бы, разводишься с женщиной – опознавать ее труп больше не обязан, но где уж там.

По фотографии толком не поймешь, что с Венди такое. Может, и не скажешь, что она спит, но если б выдали опросник с вариантами ответа, ты необязательно выбрал бы «мертва». Сказали, что у нее травма головы, но, видимо, нарочно положили ее так, чтоб ужаса не было видно. Как она обзавелась этой «травмой головы», сообщить не пожелали. Зато сообщили, что нашли ее в саду за домом и считают, что ее убили поздно ночью или рано утром. Им пришлось напомнить Винсу, что он должен ее опознать, – он только сидел и смотрел на фотографию. Это правда Венди? У нее, оказывается, нет уж очень выразительных черт. Он раньше не замечал.

– Мистер Айвс?

– Да, – в конце концов произнес он. – Это она. Это Венди.

Правда? Винс все равно колебался. Вроде Венди, но история совершенно невероятная. Убита. Кем?

– Вы знаете, кто это сделал? – спросил Винс детектива, которая сказала, что руководит расследованием.