Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 2

Генерал Козлов: «После такого концерта никто в бой за родину не пойдет. И с этими в разведку тоже. Вы посмотрите на это чучело. Сплошные бездуховные иностранные буквы и слова. Ни русского языка, ни культуры. Ничего у них нет. Неужели вы этого не понимаете?»

Лестница (Свердловск). Да, ерунда это все про разведку и про бездуховность. Мы давно уже в стране потеряли само понятие бездуховности. Те же рокеры, металлисты – это прежде всего, талантливые, хорошие, нормальные ребята, с которыми мы с удовольствием общаемся».

Лестница (Свердловск): «Молодежь ищет понимания, а найти его в семьях, например, не может. Родители считают, что если я сыт, одет, обут – то у меня все есть. А я хочу, чтобы меня понимали и морально поддерживали. И в семье, и в школе. Но этого нет. Вот почему мы ищем понимания в неформальных организациях. Вам металлисты, генерал, не понравились, одеты, дескать, они не так, а вы хоть одного из них знаете лично? Какое же право вы имеете их осуждать?!»

Лестница (Свердловск): «Почему по внешнему виду вы, генерал, оцениваете их способность к патриотизму, их любовь к Родине? Они такие же полноценные граждане нашей родины, как и вы. Мне, например, не нравится ваша военная форма. Я же не требую из-за этого выслать вас из страны!»

Генерал Козлов: «У меня к вам один вопрос. Как вы относитесь к тем своим сверстникам, которые под разными предлогами уклоняются от службы в армии? Служат не все, но защищать родину придется всем».

Лестница (Москва): «Что ж, я отвечу прямо и честно. Армия – это то место, где человека ломают. И вовсе не потому, что там трудно».

Э. М. Сагалаев: «Вы имеете в виду дедовщину?»

Лестница (Москва): «Да. Но есть еще одна причина. Это Афганистан. Многие уклоняются от армии, потому что не хотят умирать в Афганистане. Это горькая правда, но это – правда».

Лестница (Свердловск): «Люди, которые погибают в Афганистане, может быть, действительно дерутся за дело социализма, но это очень сложный вопрос – интернационализм. Мои друзья правильно говорят: – «Почему я должен драться за совершенно чужих людей и умирать за них?».

Лестница (Свердловск): «Есть еще моральный фактор. Великую Отечественную мы закончили за четыре года, а тут с какими-то душманами с семьдесят девятого года ничего не можем сделать. Значит, там что-то не так. Вот почему я не хочу идти служить не только в Афганистан, но и в армию вообще».

М. Борзыкин (группа «Телевизор»): «Есть общечеловеческие понятия, которые нельзя подменять никакими словами. Война есть война. Но есть война за свою Родину, а есть за чужую. Мы погрязли давно в словесах, в политике, которой давят на нас сверху. Мы войну начали при Брежневе. Это он послал ребят на смерть. Это и есть интернационализм в деле. По сути – трагедия и преступление. Я думаю, что все молодые люди в стране это понимают. И только поэтому не хотят идти в армию.»

Э. М. Сагалаев: «Судьбу перестройки во многом решают такие качества, как гражданское мужество, умение стерпеть удар, умение нанести удар, внутреннее благородство. Мы много говорим о механизмах торможения и о механизмах демократизации. Иногда люди хотят, чтобы были представлены гарантии защиты личности. И вот, дескать, тогда-то мы пойдем на баррикады и будем сражаться за родину, за свое достоинство и за достоинство женщин. Я не могу понять почему это не трогает того, кто сидит на лестницах».

Лестница (Свердловск): «А с чего это вы взяли, что это нас не трогает?! Это – во-первых. А во-вторых, мы слишком часто все это слышим. Можно пройтись по городу и на любом перекрестке увидеть кучу красных плакатов про какие-то „решения в жизнь“. На самом деле они никакого отношения к жизни не имеют. Читаешь и становится стыдно за тех, кто их писал. Стараешься не замечать и пройти мимо…»