Большой круг

На добром круглом лице отразилось любопытство. Какое-то ужасное мгновение Мэриен казалось, парикмахерша сейчас обрушит на нее каскад дальнейших вопросов. А ей был известен только адрес дома, в котором она родилась, ей назвал его Уоллес. Баркли обещал, что, если останется время, они съездят туда на такси. Но девушка отреагировала искренне:

– Вот повезло. Я из Питсбурга, представляешь?

– Нет.

За ужином Мэриен предложила Баркли разведать, что такое «Вход воспрещен», только посмотреть.

– Такие злачные места везде одинаковы. Много разговоров, много выпивки.

Она подцепила кусок рыбы.

– Хорошо бы послушать музыку.

– Нам там делать нечего. Мы ведь не пьем.

Решение о том, что Мэриен после свадьбы будет трезвенницей, он принял, с ней не посоветовавшись; проснувшись как-то, она обнаружила, что правило уже действует. Она была бы не прочь попробовать коктейль в джаз-клубе, но спорить не хотелось. Мэриен и предположить не могла, как много ее поступков после свадьбы будет объясняться нежеланием спорить.

Тем вечером, когда она наведалась в хижину Калеба, а потом в бело-зеленом доме призналась Баркли в любви, он рассказал, что тихо, не афишируя, скупает долги Уоллеса, объединяя их. Он устал ее ждать, его вымотала длительная неизвестность. Узнав о визите Мэриен к Калебу, он чуть не рехнулся от ревности. К Уоллесу, ко всем должникам он испытывает одно отвращение; ему бы хотелось, чтобы кто-нибудь наказал его отца за мотовство и тупость. Он считал, что, посылая своих эмиссаров (своих головорезов, подумала Мэриен) сообщить Уоллесу о размере долга, служит делу справедливости. Сумма огромная, неоплатная. Отчаяние в цифрах.

– Я совершил ужасный поступок. Но ты заставила меня ждать слишком долго.

Когда Мэриен взорвалась после его признания, он обезумел, начал твердить, что все переиграет. Она должна простить его, забыть, как он пытался стрясти деньги с ее дяди, поскольку все хорошо, он все сделает, все всегда будет хорошо. Долгов Уоллеса больше нет! Он их простил! Представь, этого никогда не было! Пожалуйста!

Она стремглав вылетела из бело-зеленого дома.

Дома прокралась по неосвещенной кухне, шикнув на собак. Она вдруг разозлилась на Джейми за то, что он уехал к своим летним приключениям, оставив на нее всю свору, хоть она почти не ухаживала за ней. В доме стояла тишина, но она ощущала присутствие Уоллеса, облако страдания. Мэриен прошла через гостиную, включила свет, тихо позвала дядю. Она нашла его наверху, в темной мастерской, он сидел в своем кресле, а рядом, на круглом столике, лежал пистолет. Когда она появилась на пороге, он схватил его и стал дико размахивать, будто прицеливаясь в пчелу.

– Не входи! – крикнул Уоллес.

Свет упал в мастерскую из коридора, осветив худосочную, как у богомола, фигуру, потрепанный халат, яркие, безумные глаза. Возле кресла стояла почти пустая бутылка. Мэриен ждала чего-то подобного, но не пистолета, она не знала, что у Уоллеса есть пистолет.

– Все хорошо, Уоллес. Все в порядке. То, что сказали тебе эти люди, неправда. Не переживай.

– Ты не понимаешь. – Голос у Уоллеса треснул. – Слишком. Невозможно.

Он прижал курок к виску и начал хватать ртом воздух, как человек, который тонет.

– Уоллес, послушай меня. Твои долги оплачены. Их больше нет. Тебе не нужно из-за них беспокоиться. Я все уладила.

Он вроде бы даже не слышал. Перестал шумно дышать, а может, вообще дышать. Закрыл глаза. Беззвучно зашевелил губами.

– Уоллес, – повторила Мэриен. – Уоллес. Я их выплачу. Я их выплатила.

Он открыл глаза, кажется, сфокусировав на ней взгляд.

– Их нет, – повторила она. – Стерты.

– Все?

– Да, все. До единого.

Рука Уоллеса обмякла, упала на колени. Он, судя по всему, вообще забыл, что у него в руках оружие.

– Как это?

– Мне помогли. Забудь о них.

Уоллес положил пистолет на столик и скрючился, прикрыв глаза рукой.

– Кто?

Мэриен подошла к нему и взяла пистолет.

– Баркли.

Он кивнул. Слезы закапали в бороду. Мэриен пришло в голову, что, если бы он застрелился, она стала бы свободна.

Она не понимала, способен ли Уоллес ясно мыслить и осознать, что до того, как был совершен выкуп, именно Маккуин и выбивал из него долги.

Позже ночью приехал Баркли. Он нашел ее во флигеле. Она не может выйти замуж за человека, который такое творит, заявила Мэриен. Не может его любить. Она собиралась свободно прийти к нему, а теперь не может, никогда не сможет ничего к нему чувствовать. Она просит лишь время, чтобы выплатить все обратно. И ей плевать, если на это уйдет целая жизнь. Он пытался обнять ее, умолял, говорил, что сойдет с ума, что она сошла с ума. Мэриен не уступила, и Баркли в конце концов холодно сказал:

– Видишь ли, я купил твоего дядю, он больше не продается. Я не продам его ни тебе, ни кому-либо еще. Вопрос решен.

В ресторане отеля «Плаза» Баркли сделал вид, что удивлен:

– Твои представления о приятном времяпрепровождении связаны с ночным клубом? Не подумал бы. Ведь ты, по твоим словам, хочешь увидеть пустынные места, куда не ступала нога человека.

– Я не знаю, что мне нравится, – ответила Мэриен. – Я никогда нигде не была.